Ее руки бессознательно двигались над панелью управления. Лампы и кнопки были страшно далеко, как если бы она смотрела на них через перевернутый телескоп. Бешено закрутился акселерометр, корабль неистово рвануло вперед, потом вбок. Сирокко схватилась за Билла, затем с трудом добралась до своего кресла и пристегнулась.
Когда пряжки уже защелкнулись, корабль опять тряхнуло, на этот раз еще более жестоко. Что-то влетело через люк позади нее и ударило по обзорному иллюминатору, который покрылся сетью трещин.
Сирокко свесилась с кресла, ее тело вытянулось вперед, удерживаемое поясом. Через люк влетел баллон с кислородом и врезался в растресканное стекло. Звук удара был поглощен взрывом холода. Перед глазами кружились, уменьшаясь, тяжелые осколки. Все в кабине, что не было привязано, подпрыгивало и со свистом вылетало через окруженную острыми зазубринами пасть, которая была когда-то иллюминатором.
Когда Сирокко нагнулась над бездонной черной дырой, кровь запульсировала в ее лице. Многочисленные предметы лениво вращались в солнечном свете. Один из них был модуль двигателя «Властелина Колец», он находился впереди нее, там, где его не должно было быть. Ей был виден сломанный обрубок соединительного стержня. Корабль распадался.
— О, черт, — сказала Сирокко. В памяти живо возник фрагмент слышанной однажды записи полетного регистратора одной авиалинии. Это были последние слова, произнесенные пилотом за секунду до столкновения, когда он знал, что погибает. Она тоже знала это, и эта мысль переполняла ее отвращением.
С тупым ужасом Сирокко следила за созданием, опутавшим двигатели немыслимым количеством щупалец. Это напомнило ей старинную гравюру: португальский военный корабль, на который напал кракен. Совершенно беззвучно, странно красиво разорвался топливный бак — . Ее мир распадался, не оставляя следа. Быстро рассеивались клубы компрессорного газа. Существо, казалось, ничто не тревожило.
Другие щупальца держали другую часть корабля. Остронаправленная антенна, казалось, была почти снесена, но она медленно продолжала двигаться, хотя и полуразрушенная.
— Работает, — прошептала Сирокко. — Она работает.
— Что ты сказала? — Билл обеими руками пытался удержаться за инструментальную панель. Он был пристегнут к своему креслу, но болты, которые крепили кресло к полу, сломались.
Корабль опять содрогнулся, и кресло Сирокко оторвалось от пола. Край панели придавил ей бедра, и она закричала, пытаясь освободиться.
— Роки, все трещит по швам. — Сирокко не была уверена, чей это был голос, но в нем она почувствовала страх. Она рванулась, и ей удалось, держась за панель одной рукой, другой отстегнуть пояс. Кресло неторопливо проплыло среди обломков, чуть задержалось в раме разбитого иллюминатора и вылетело в космическое пространство.