— Черт побери! Посмотри сюда!
— Что там такое? — Сирокко шла в нескольких метрах позади Габи. Подняв голову, она увидела лишь ноги и ягодицы Габи.
«Странное дело, — подумала Сирокко, — я видела обнаженными всю мужскую часть команды, но надо было попасть на Фемиду, чтобы увидать голый зад Габи». Обнаженная безволосая Габи казалась странным созданием.
— Мы нашли сцену обзора, — сказала Габи. Она обернулась и подала Сирокко руку.
На гребне холма росли деревья, за ними разверзлась пропасть. Ее глубина значительно превышала высоту деревьев. Хотя они росли очень густо и были переплетены виноградом, ни одно из них не было выше десяти метров.
Сирокко хотела взобраться на холм, чтобы посмотреть, что находится на другой стороне. Теперь она знала это. Холм не имел другой стороны.
Габи стояла в нескольких метрах от края обрыва. С каждым шагом перед Сирокко все больше открывалось зияющее пространство, но и подойдя к Габи, она не могла увидеть дна пропасти, оставалось лишь догадываться о ее глубине. Она измерялась в километрах. Сирокко замутило.
Они стояли у естественного окна, образованного двадцатиметровой брешью между деревьями. Впереди не было ничего, кроме двухсоткилометрового пространства.
Сирокко и Габи стояли у кромки обрыва, оглядывая пространства Фемиды. Прямо была тонкая полоска тени — возможно, такая же скала, как и та, на которой они стояли. Над полоской виднелась зеленая земля. Зелень постепенно блекла, переходя в белый, затем в серый цвет по мере того, как взгляд Сирокко блуждал от склона к полупрозрачному пространству, и превращалась наконец в сверкающий желтый.
Ее взгляд опять скользнул по удаленному изгибу скалы. Внизу поверхность ее была зеленее, обнимающие ее белые облака поднимались выше головы Сирокко. Как если бы она стояла на земной горной вершине — кроме одного. Земля казалась плоской, лишь пока она не смотрела влево или вправо.
Она накренялась. Сирокко сглотнула и, изгибаясь, вытянула шею, пытаясь придать земле горизонтальный вид, отказываясь верить, что вдали земля становилась выше, не поднимаясь.
Сирокко задыхалась и хваталась за воздух, затем опустилась на четвереньки. Так она чувствовала себя увереннее. Она подползла к краю и посмотрела налево. Над той стороной, которую она изучала, нависал затемненный участок. В ночи мерцало темное море, море, которое непонятно как оставалось в пределах своих берегов, разливаясь в ее сторону. По другую сторону от моря исчезло вдали другое световое пространство подобное тому, которое находилось впереди нее; видимость пересекала крыша — казалось, она вспухла навстречу земле. Сирокко понимала, что это оптический обман; крыша должна была казаться такой высоты только с того места, где она стояла.