Электропроводка в квартире была оборудована еще в те времена, когда к току относились с такой же опаской, как в наши дни к атомной энергии.
Поэтому святая святых - пробки - были упрятаны от непосвященных под самым потолком на четырехметровой высоте.
Набивший руку в таких делах, Кларнет попросил еще скамеечку для ног, которой пользовалась страдавшая ревматизмом учительница, и, завершив ею постройку пирамиды, влез наверх.
Он наугад крутанул одну из многочисленных пробок, и в дальнем конце коридора раздался рев:
- Эй! Кто там со светом балуется?!
- Извините! - сказал Кларнет. - Это я случайно не ту группу. Да посветите же, тут ни черта не видно!
Чья-то сострадательная рука подняла вверх свечку.
- Так... - Кларнет вывернул еще две пробки. В общем, понятно. Есть у кого-нибудь кусочек фольги?
- Чего?
- Серебряной бумаги от шоколада.
- Шоколадом не интересуемся, - сказал Будилов.
- Подождите, Юра, сейчас принесу. - Учительница направилась в комнату.
Неизвестно, как пошли бы дальнейшие события, если б Кларнет проявил больше осмотрительности, покидая свою вышку. Очевидно, тот момент, когда его левая нога потеряла опору, и был поворотным пунктом, где робкая Случайность превращается в самоуверенную Закономерность.
Грохнувшись вниз, он пребольно стукнулся головой о край стола, отчего пришел в совершенное исступление. Во всяком случае, иначе он не стал бы, вернувшись в комнату, вымещать злобу на ни в чем не повинной антенне. Ни один здравомыслящий человек не будет топтать ногами то, над чем с такой любовью трудился столько вечеров.
От этого малопродуктивного занятия его отвлек голос стоявшего в дверях Будилова:
- А стол кто будет ставить на место?
* * * Неприятности проходят, а хобби остается. Это известно каждому, начиная от юного коллекционера марок и кончая престарелым любителем певчих птиц, всем, в чьей душе горит всепожирающая страсть к занятиям, не приносящим пользы.
Неудивительно поэтому, что уже на следующий день Кларнет, насвистывая песенку, пытался устранить последствия вчерашней вспышки гнева. Увы! Чем больше он прикладывал усилий, тем меньше его антенна походила на изящный параболоид. Трудно сказать, к какому классу поверхностей причислил бы ее специалист по топологии. Что-то вроде изъеденного червями, скрученного листа.
Кто может предугадать непостижимый и таинственный миг открытия?
Доведенный до отчаяния человек раздраженно бросает на плиту комок каучука, смешанного с серой. "Баста! - говорит он. - Больше ни одного опыта!" И вот чудо совершилось: найден способ вулканизации, кладущий начало резиновой промышленности. Неврастеник, страдающий мигренью от стука колес детского велосипеда, обматывает их клистирными трубками. Проходит несколько лет, и шорох шин слышен на всех дорогах мира. Скромный экономист-плановик подключает к допотопному телевизору искореженную проволочную корзину и...