И я все понимаю: анкеты. Время и место рождения, социальное происхождение, прописка, родители. А что я могу написать? Подкидыш?.. Хожу на поденку: убираю листья в садах и скверах, разгружаю дрова.
А у нас дров почти нет: мне приказано экономить, топлю через день, не подозревая, что именно холод и нехватка дров повернут мою судьбу.
Ах, мама, если бы ты знала в каком обличье предстанет передо мною моя судьба! Твою я помню: она явилась нам в Джанкое в виде до смерти перепуганного военного коменданта. Он потел, вытирал внутреннюю обечайку фуражки мятым носовым платком, надевал ее на голову, снова снимал и снова вытирал. Нет, нет, это не сама судьба, это всего-навсего ее вестник, а судьба... Какая она у тебя, мама? Куда завезла она тебя, где ты мыкаешь ее, не зная, что мы никогда не увидимся. Никогда... Или - в Великом Море, где не узнаем друг друга даже тогда, когда наши слезы сольются.
Семен Иванович Поползнев является, когда никого нет, кроме меня.
- Племянник, значит? Из Крыма? Так-так. Холодно? Вот и скажи: Семен Поползнев, мол, кланяться велел. А зайду завтра.
Он тут же удаляется: говорливый, маленький, шустренький. Мелкое лицо его подвижно, но без лукавства, без хитрости. Он - открытый и чистый, как парус. Он способен тащить, напрягаясь до треска, даже большую баржу, но только по ветру: в галсах он не силен. Я не понимаю этого, я это чувствую и уже мечтаю оказаться в его лодке. Там, наверно, веселее.
- Топтрест притопал!- жизнерадостно объявляет он на следующий день.Здравия желаю, товарищ командир Клавдия Петровна!
- Здравствуй, Семен. - Я впервые вижу нечто вроде улыбки на лице тети Клавы. - Как живешь?
- Как положено, товарищ командир Клавдия Петровна. Людей грею, колхоз свой кормлю.
- Все ли здоровы в твоем колхозе?
- А что им сделается? Живут, раз хлеб жуют да добавки просят. Вот не дай Бог, опять хлебушка не станет...
- Что ты замолол, Поползнев? - Голос тети становится отчужденно казенным. - Наша жизнь улучшается с каждым днем, несмотря на обострение классовой борьбы. И будет неуклонно...
- Конечно, оно так, товарищ командир Клавдия Петровна, - поспешно заверяет Семен Иванович.- Я ведь почему зашел? Потому что торф есть. Думаю, может, вам надобность.
- Есть такая надобность, - решает подать голос дядя Сережа.- Воза два, как, Клава?
- Одного хватит. Надо экономить.
- Оно, конечно, так точно. - Семен Иванович скучнеет, теребит мятую кепку.- Значит, завтра привезу?
- Помощника захвати,- неожиданно решает тетя Клава.
Помощник - это я. И еще - надо экономить. Все вместе увязывается в узел в моей голове, затягивается, давит. Невесело мне, словом. И я почему-то виновато встаю.