- Так что же стряслось? - спросил я, когда мы уселись за стол в самом дальнем углу таверны и пригубили первое пиво.
Старик поднял на меня испытующий взгляд. Снова заблестели его глаза, а в паутине глубоких морщин словно бы запутался немой вопрос.
- Скажи-ка, Веласкес, - спросил книгочей немного погодя. - С тобой никаких странностей не происходит? Ну, там, дурные сны, или необъяснимые желания... наведаться к Эстебан Бланкес, например. А?
Я задумался. Сны... Сны бывают, этого не скрыть. А вот необычных желаний я припомнить не смог. Впрочем, я понимал о чем на самом деле спрашивает книгочей. Печать той самой книги. Он считает, что раз я открывал "Око бездны" - на меня легла некая зловещая печать. И якобы однажды я обнаружу, что не принадлежу сам себе.
- Нет, Ксавьер Унсуе, - ответил я, как мне показалось - вполне искренне. - Я не чувствую над собой проклятия. Что же касается дурных снов - так они всем периодически снятся. Даже праведникам. Это все, что ты хотел услышать?
Книгочей продолжал сверлить меня взглядом. Скорее всего, он не поверил, что я ничего особенного в себе не замечаю. Потом угрюмо уставился в полупустую пивную кружку.
- Книгой снова заинтересовались, - сказал он тихо.
Я едва не подскочил на лавке. Неужели пришло время разгадать загадку книги и монастыря? Я ведь поклялся разгадать ее когда-нибудь. Правда, мне совершенно не верилось, что случай подвернется так скоро.
- Кто? - спросил я, подавляя в себе целую бурю противоречивых чувств.
- Рикардо Эчеверья. Студент.
- Как давно?
- Он ходит ко мне уже второй год. Сегодня утром я заметил, что он подходил к полке с монастырскими книгами.
- И это все? - протянул я с сомнением.
- Он дотрагивался до книги. Я видел. Возможно, даже не в первый раз.
- И что ты хочешь от меня?
- Проследи за ним, - шепотом попросил Унсуе. - Я так больше не могу.
- Не можешь чего? - жестко спросил я. - Не можешь молчать, когда твои читатели идут на смерть?
Унсуе враз стал казаться даже не старым - дряхлым.
- Раньше, выходит, мог? - продолжал я. - А, книгочей? Что это с тобой вдруг случилось?
Я понимал, что поступаю жестоко. Но остановиться не мог.
Некоторое время мы просидели в звенящем молчании. Наконец я слегка оттаял.
- Сколько у нас времени? У нас... и у него?
- Не знаю, - все еще шепотом ответил Унсуе. - Думаю, с неделю.
- Где он живет?
- В студенческом приходе Санта-Розалины, невдалеке от собора. Знаешь где это?
- Знаю, - вздохнул я. - Как, говоришь, его зовут? Родриго Эчеверья?
- Рикардо. Рикардо Эчеверья, - поправил меня книгочей. Впрочем, я прекрасно запомнил имя и с первого раза. Я ведь сыскарь все-таки, а не выживший из ума нищий с Муэрта Фолла.