Поднимаемся на третий этаж. "Щелк-щелк!" Ключ поворачивается в замке.
Посидели славно. Санька остался тем же Санькой - другом-непоседой, затейником и выдумщиком. Мы стали старше, но - честное слово! - будто и не было этих десяти лет; и завтра нам опять предстоит сесть за нашу парту, первую в центральном ряду, ему слева, мне справа...
С этого дня мы сталкивались под аркой чуть не каждый день. Иногда я нарочно поджидал его, иногда - он меня. Центр кишел людьми, спешащими, суетливыми, и только наши дворы оставались сказочно тихими. Даже не верилось, что в двух шагах отсюда грохочет столица, чадят автомобили, и тысячи ног шаркают по древнему булыжному тротуару.
К осени счет Саня - Уксус дошел до трехсот восьми - ноль в пользу кота. Саня неизменно скармливал ему рыбку, чесал за ухом и трепал по загривку, а кот, за минуту до этого собранный и напряженный как струна, довольно урчал и жмурился. Потом мы либо поднимались к Сане ("Бастардо", "Ауриу", "Алеатико Аю даг"), либо шли ко мне ("Кокур Сурож", "Токай", "Южная роза", "Гратиешты"), либо расставались до завтра. Уксус провожал нас сытым снисходительным взглядом.
Так продолжалось до пятого октября. Мы с Саней вышли из-под арки, хохоча над очередной историей из репертуара моего шефа. Ветер носил по двору хрустящие огненно-рыжие листья. Старухи попрятались по коммуналкам, осень все-таки, не май месяц.
Уксус, как всегда, дремал на лавочке. К октябрю он стал еще более рыжим, под цвет кленовых листьев.
Саня подобрался и на цыпочках устремился вперед. Кот и ухом не повел - в триста девятый раз.
"И где он рыбу берет для этого бандита..." - вздохнул я, лениво созерцая очередной раунд.
Саня подкрался к скамейке. Вот так же, наверное, Уксус подкрадывается к беспечным голубям. Ближе и ближе, пока не последует молниеносный рывок.
Удар! Уксус вскакивает, пытается увернуться, но поздно: Санин ботинок настигает его. Отфутболенный в сторону кот приземляется на четыре лапы.
- Йо-хо-хо! - Саня ликует. - Триста восемь - один!
Его крик напоминает знаменитый вопль Тарзана. Еще бы, счет наконец размочен.
"Интересно, - думаю, - что станется с рыбиной? Неужели и сегодня скормит коту?"
Уксус стоит в двух метрах от скамейки. Уксус изумлен. Уксус раздосадован. Уксус совершенно сбит с толку. Сегодняшний раунд им безнадежно проигран.
А вот что произошло дальше, мне и рассказывать неловко. Не люблю, когда меня считают лгуном. Клянусь: все это чистейшая правка! Хотя, все равно никто ведь не поверит.
Понурив голову Уксус идет и кусты и некоторое время там возится. Мы с Саней идем. Я уже думают не зазвать ли товарища на давно припрятанную для торжественного случая бутылочку "Черного доктора".