Касьян в лоб спросил ее: вы сильно недолюбливали полковницу?
И Елена честно ответила. - А за что мне было её любить? Что она здоровалась кое-как? Будто я у неё в поломойках служу! Она ко всем так. Знаете, есть такие женщины, которым на всех плевать. Только свое Я и свои удовольствия. - Вот об удовольствиях мы обязательно поговорим, Елена Михайловна... - попросил Касьян, и она кивнула просто, став нормальной обыкновенной женщиной, которую молча обижала другая женщина, нисколько не лучше, а, скорее всего, хуже, чем сама Елена. - Я возьму с собой фотографию?.. - спросил Касьян и сразу же понял, что сглупил: спрашивать об этом соседку?.. Надо, конечно, мужа, хоть он, сдается, тоже как бы сосед.
Елена еле удержалась от усмешки. Все-таки пентюх этот следователь Касьян! Зря она так раскрылась перед ним, именно она сама, а вовсе не то, что говорила об этой шлюшке... Стоило ли напрягаться ради такого неумехи? Лучше все-таки спросить Юрия Федоровича... - сказала она с тонкой усмешкой, - тем более, что он, наверное, умаялся вас ждать.
Касьян всерьез разозлился на себя: сегодня он ведет себя, как недоумок, стажировщик-студент. - Да, конечно, вы правы... Пойду. Но мы не прощаемся, - напомнил он Елене, чувствуя, как ушел контакт меж ними, который и наметился-то еле-еле.
В квартире полковника он увидел картину без прикрас: в кресле, бессильно свесив руки и превратившись в подобие бесформенного куля, сидел сам хозяин, с безысходно горестным, трагическим лицом.
Касьян как-то усомнился в его виновности, хотя во время разговора с Еленой, уже начала складываться некая версия происшедшего, где заглавную жестокосердую роль Касьян отдал полковнику.
Но теперь, глядя на этого рыхлого, смешного даже в этой ситуации человека, он подумал, что ошибся, даже при том, что из его многолетней практики следовало: такого типа убийцы существуют, и после в бешенстве содеянного они разваливаются и теряют лицо.
Полковник услышал, что кто-то вошел, и постарался приобрести достойный вид, что у него получилось весьма слабо. Однако он все же как-то улыбнулся и пригласил Касьяна присесть, что тот и сделал.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, не испытывая при этом никакого удовольствия.
Молчание нарушил полковник. - Вы, наверное, хотите, чтобы я немедленно признался...
Касьяна раздражила эта упорная твердежка об одном и том же. ... Что, господин полковник желает, чтобы Касьян немедля обвинил его в убийстве жены и... - руки за спину! - повел в "воронок"? Или Юрий Федорович уверен, что скоро так и случится? И жаждет поскорее отделаться от недостойной процедуры? - а там будь, что будет? Нет, подобная разудалость, - нонсенс для такой квашни, как этот полковник. - Я вам ещё ни слова не сказал по этому поводу, Юрий Федорович, - урезонивающе произнес Касьян. - Итак, вы вернулись из фирмы, куда, как вы сообщили, вас срочно вызвали, и нашли... здесь все это... - Касьян оглянул комнату. - А теперь спокойно подумайте, я вас не тороплю, - кого бы вы могли хотя как-то заподозрить?..