На этот раз, вернувшись, он немедленно явился к Халтору — а вернее сказать, к Сайэллинн, единственной любимой доченьке синеглазого целителя.
— Сайэ, Лли! — весело заявил он и, как был, в сапогах, заляпанных дорожной грязью — Сайэллинн только горестно всплеснула руками, — протопал по навощенному полу, гордо водрузив на стол небольшой холщовый мешок. — Держи! Это — тебе!
Девушка поспешно начала вытирать руки — тесто месила, — распустила тесемки и принялась озадаченно разглядывать маленькие невзрачные луковки. Цветы она любила, и Айкъоно, зная об этом, часто приносил из своих странствий семена растений, которых в Гэлломэ не знали. Новые растения приживались — пожалуй, ни у кого в Долине не было такого странного и красивого сада, как этот, отданный Халтором и Алдарэн в полное распоряжение дочери. Правда, таких растений Сайэллинн никогда еще не видела; пока же она разглядывала луковички, Айкъоно повествовал о том, как по дороге чуть было не съел подарок, когда забрел в горы, где есть было — ну, вовсе нечего, но — донес все-таки. Вот.
— …А потом говорит — если будут такого же цвета, как твои глаза, выйдешь за меня?
— А что Сайэллинн?
Глаза у девушки были странного голубовато-лилового цвета, как ласковые летние сумерки. Давно уже у них был уговор: если Айкъоно добудет такие цветы, сыграют свадьбу тут же. Айкъоно не везло; в саду Сайэллинн цвел густо-фиолетовый водосбор и серебристо-лиловые тюльпаны, голубые ирисы и лилово-розовые, как рассветный туман, фиалки с плотными темно-зелеными кожистыми листьями, и вовсе уж неведомые цветы всех оттенков синего, сиреневого, лилового, розового, фиолетового… не было только тех, цвета глаз Сайэллинн. Она бы, по чести сказать, и рада была забыть об этом их уговоре, но Айкъоно, похоже, уперся: сказала найти — значит, найду, и не надо мне никаких поблажек!
— Да она и так согласна, все знают, кроме Айкъоно! Теперь вот опять ждем весны. Лли осунулась даже — если опять будет не то, парень ведь снова уйдет — хорошо, если к лету вернется…
…Невысокие цветочные стрелки были усыпаны сжатыми кулачками бутонов, сперва бледно-зеленых, крошечных, постепенно начинавших обретать цвет и наконец раскрывавшихся восковыми звездчатыми колокольцами пьяняще-ароматных цветов.
Зеленовато-белых.
Густо-фиолетовых.
Бледно-розовых, как утренний туман.
И…
— Так, — протянула Алдарэн и, закончив созерцать единственный голубовато-лиловый сумеречный цветок, подняла взгляд на счастливо обнявшуюся и прямо-таки сияющую пару.
— Так, — повторила она, и голос ее стал мрачнее грозового облака. — А теперь вот что, дети. Либо. Свадьба. Будет. Сегодня же. Либо. Никогда. Ясно?..