- Туалет! - Вот выход из положения. В туалете ставят записывающие устройства только некоторые пациенты моей мамы. Во-первых, туда никто не ходит парами и, соответственно, там нечего подслушивать. А во-вторых, там слишком мало места, чтобы устроиться удобно. Но не нам!
- Не нам?.. - уже ничего не понимаю я.
- Конечно! Мы устроимся с комфортом везде!
Агелена села на крышку унитаза. Я - к ней на колени. И только отдышавшись и кое-как успокоившись, я спросила:
- Зачем мы сюда залезли? Мы уже все выболтали в спальне!
- Как это - все?! - возмутилась Авоська. - А подробности брачной ночи?
В это время ручка на двери повернулась. .
- Занято! - крикнула Авоська так отчаянно и громко, что я чуть не свалилась.
- Пардон!
Мы узнали голос Ерика.
- И нечего шарить в супружеской спальне! - Моя сестричка, похоже, решила заняться воспитанием хороших манер у Ерика.
- А чего мне тут шарить? - Его голос то отдалялся, то приближался. Где молодая жена, вот вопрос!
- С проверкой пришли, Еремей Срулевич? - не унималась Авоська, и мне пришлось зажать ей рот ладонью.
- И проверять нечего. Результаты, так сказать, выставлены на всеобщее обозрение... Так где же молодая жена? А, тут? И тут нет...
Авоська глазами спросила, что он имеет в виду. Я показала ей пальцем молчать.
- Она пошла мужа искать! - исхитрилась крикнуть Агелена, отодрав мою ладонь. Шаги затихли.
- Что значит - на всеобщее обозрение?
- Ты хотела подробностей? Меня лишили девственности на грязной тряпке, которую не стирали лет триста! Муж обещал вывесить ее в кабинете.
- Зачем?..
- Чтобы показать всем своим знакомым и родственникам по мужской линии, что герб рода Тейманов опять украшен кровью девственницы!
- Полный улет!.. - прошептала Авоська. - Мне ни за что в школе не поверят!..
Мы не видели, как Ерик шел на цыпочках через комнату. Он только что отлепил свое ухо от двери туалета.
В туфлях из мягкой кожи он легко пробежал по коридору, прикрыл за собой дверь кабинета и ехидно заметил:
- Ну и детский сад ты у себя развел! Только подумай - сидят, запершись в туалете! Вдвоем!
Кроме Гамлета, в кабинете было еще двое. Осанистый старик с короткой седой стрижкой и морщинами, застывшими в угрюмой маске. Обращались к нему не по имени-отчеству, а просто - Генерал. И уже знакомый мне охранник, которого они называли Прикус.
- Она ничего не знает, - уверенно сказал Гамлет, наблюдая, как Прикус тушит в пепельнице сигарету Генерала и брезгливо машет ладонью, разгоняя дым.
- Ты так думаешь или ты конкретно спрашивал? - с нажимом на слове "конкретно" спросил Генерал.