Платон пошел к дому. Спать.
Он спал дня три. Или четыре. Раз в день Гимнаст приносил поесть, после чего Платон запирался в спальне часа на два, потом бродил некоторое время по двору, беспрестанно зевая, и опять шел спать.
В четвертую трапезу (парочка кур-гриль, явно из придорожного кафе - еще теплые, завернутые в фольгу, рыбная нарезка, помидоры и большая дыня) Платон обнаружил, что ему больше не зевается.
- Вениамин звонил, - доложил Гимнаст. - Просил поговорить с тобой.
- Никого не хочу видеть, - категорично заявил Платон.
Гимнаст кивнул с пониманием, потом, убирая со стола, небрежно обронил:
- Платоша, это само не рассосется.
- Рассосется! - уверенно заявил Платон. - Вокруг меня плетется заговор, если меня не будет, заговор не сработает.
- И что, так и будешь здесь сидеть?
- Не твое дело.
- Спать по двадцать часов, есть и дрочить под видеокассеты?
- Убирайся, - спокойно приказал Платон.
- Хочешь, я девочек закажу из "Сакуры"?
- Отстань.
- Маленькие вьетнамки, хрупкие, совсем как девочки на твоих кассетах.
Платон тяжело посмотрел на Гимнаста. Тот на всякий случай отступил подальше.
- Закажи, - вдруг кивнул Платон. - Из "Сакуры". И еды закажи, вина хорошего. И этого... Скрипача. Помнишь, в прошлом году можно было пригласить скрипача по вызову. Виртуоз...
- Будет сделано, - засуетился Гимнаст. - Так я позову его?
- Кого?
- Веня ждет, согласишься ли поговорить.
- Он здесь?
- Здесь. Послал меня на разведку твоего физиологического состояния,
- Давно ждет?
- Час.
- В оранжерее был?
- Был.
Платон выбрался из-за стола, с удовольствием потянулся у окна, глядя, как племянник выгружает в оранжерею какие-то ящики.
- Розы привезли? - лениво поинтересовался он. Почувствовав напряженное молчание, поворачиваться к Гимнасту не стал, только плечами дернул.
- Это Веня мышей привез, - решился Гимнаст. - Я попросил.
- Мышей... - задумчиво протянул Платон. - Если мне память не изменяет, год назад ты с большим трудом избавился от мышей в подвале. А теперь завозишь их в дом ящиками?
- Это другие мыши. Они... Они белые с красными лапками.
- Это, конечно, меняет дело...
- Они не попадут в подвал. Обещаю. Подойдя к садовнику вплотную, Платон внимательно всмотрелся в его лицо.
- Гимнаст, - тихо спросил он, - ты их живыми режешь на кусочки?
- Господь с тобой, Платоша, - так же тихо ответил Гимнаст, шаря глазами по лицу Платона, - я их сначала - эфирчиком, эфирчиком... Сам говорил бледненькие детки, прозрачные почти. Я это... нечасто. На следующую неделю я рыбу заказал. С душком чтобы...