- Я?.. Я, извините, у вас халат задрался, вот, пуговица оторвалась снизу...
- Вы рефлекторно закрылись правой рукой! Правой, понимаете! А теперь ею же дергаете меня за халат! Ну-ка, обхватите мою коленку!
- Нет, зачем это... - пробормотал Платон, отпрянув.
- Тони, возьми ее за коленку, - ободряюще кивнул Федор. - Твоя рука сразу вспомнит все.
Медсестра с силой тащила к себе его правую руку. Платон сопротивлялся.
- Да он сильный какой! - восторгалась она. - Вы на глазах идете на поправку!
Платон сжал правую ладонь в кулак, но когда кулак оказался у самой ноги девушки, сдался. С помощью Вениамина его ладонь закрыла коленку медсестры. Платон удивился прохладе и детской шероховатости кожи.
- Отпустите меня, - попросил он. - Я устал, я хочу побыть один.
- А шампанское?
К лицу Платона приблизился бокал с желтоватой пузыристой жидкостью. По тончайшему стеклу - будто разливы яркой бензиновой пленки.
- Венецианское стекло, - только и вздохнул он. - Я же просил ничего не брать из запертых шкафов!
- Ему нельзя спиртное, - строгим голосом заметила медсестра. - Больной, вы чувствуете мою коленку?
- Что?.. Ах да, извините. Чувствую. - Платон со стыдом отдернул руку и попросил, не поднимая глаз: - Кто-нибудь, закройте, наконец, входную дверь.
- Понимаешь, Тони, - подозрительно задумался Федор. - Это пока невозможно.
Платон резко развернул колеса коляски и подъехал к двери. Только тут он заметил, что распахнутая на лестницу металлическая дверь завешена простыней. Он посмотрел на косяк и потянул на себя газету, зачем-то приклеенную снизу. Газета оторвалась, Платон обомлел: он еще никогда не видел, чтобы металл так выглядел. Часть металлической коробки оплавилась, под газетой оказалась пробитая чем-то дыра в стене.
- Ой! - медсестра схватилась за щечки, полыхающие после лечебной процедуры с коленкой. - Куда же вы привезли больного? Его нельзя волновать! Зачем же вы так срочно забрали его из больницы?
- Мы прикинули, что Тони дома будет удобнее. А дверь - ерунда. К вечеру все починят и поставят новую, - заверил Веня.
Платон, естественно, захотел посмотреть, с какой стати ему будут менять прочнейшую, сделанную на заказ со специальными замками дверь, и подкатился поближе. Он сдергивал простыню со странным чувством. На сердце было муторно, но что-то внутри его замерло, как в детстве, в предчувствии необычного фокуса.
- Больной, вы только не нервничайте... - простонала сестричка, пока Платон с выражением удивления на лице рассматривал развороченную дверь - в нижней ее части зияла дыра диаметром сантиметров в шестьдесят. Нижний угол был оторван. Опустив глаза, Платон заметил, что и пол на лестничной клетке раскурочен.