Наша "Садовая бригада", как прозвал нас дед Трофим, увеличивалась. Работать в сад приходили многие ребята, и только одна Зинка не появлялась. Мне было скучно без нее, хоть я и не призналась бы в этом даже самой себе. А тут еще заболела Аля. У нее разболелся живот, и тетя Люся уложила ее в постель с грелкой. Я бродила возле дома, не зная, чем заняться. Бабушка собралась на речку полоскать белье, и я отправилась с ней.
- Бабушка, а почему у Али нет ни отца, ни матери? - вспомнила вдруг я.
- Убили, - вздохнула бабушка.
- Как убили? Кто?
Бабушка рассказала, что мать у Али была учительница и работала в деревне, а отец - брат нашего папы - был тоже коммунист. Они жили в школе. И вот однажды на школу напали бандиты и убили их. Маленькая Аля осталась жива случайно. Когда бандиты стали ломиться в школу, мать завернула ее в одеяльце и сунула под печь. Бандиты впопыхах ее не нашли. С тех пор она живет с тетей Люсей.
Мне сразу вспомнилась та тревожная ночь на хуторе: звон разбитого стекла, мычание Буренки и рваные клочья облаков, мечущиеся по небу... Сейчас в деревне тихо. Тех бандитов поймали и посадили, кулацкий дом в Заречье отдали двум бедным семьям. С тех пор как мы переселились в деревню, я почти никогда не вспоминала, как страшно было в ту ночь на хуторе. И вдруг этот бабушкин рассказ...
Весь остаток дня я с особым интересом присматривалась к Але. Живот у нее уже перестал болеть, и мы сидели на скамеечке. Мне хотелось спросить, знает она всю эту историю или нет, но я почему-то не решалась. Потом пришла тетка Поля и сообщила, что во дворе у Лещихи скандал. Мы с Алей незаметно выскользнули на улицу и побежали узнавать, что там произошло.
Возле калитки сидела Петькина мать и, уткнув лицо в ладони, плакала. На крыльце мы увидели Лещиху. Размахивая руками, она кричала, что не станет терпеть в своем доме дармоедов. "Это она, наверно, про Петьку", - подумала я. Но Петька стоял во дворе с таким видом, как будто все это его нисколько не касалось. Начали собираться люди. Петькина мать встала и, точно слепая, побрела прочь. И тут вдруг я увидела Зинку.
- Я бы ей весь дом разнесла! - сказала она, сердито глядя на Лещиху.
- За что это она ее? - провожая глазами Петькину мать, спросила Аля.
- Ни за что! Известное дело, кулачка, - проворчала Зинка.
- А тетя Маша замуж выходит, и в ее доме будут ясли, - невпопад сказала я.
- Знаю, - отрезала Зинка и, даже не взглянув на нас, зашагала в другой конец деревни.
Раздосадованные, притихшие, мы с Алей вернулись домой. Было жаль Петькину мать, да и Зинка не выходила у меня из головы. "Ну, что я ей сделала, что она так нос дерет?" - с обидой думала я.