- А где все, ушли? - как можно спокойнее спрашиваю я.
- Твоя мама с Лилечкой домой ушла, а Леня с Павликом во дворе, говорит Аля.
С подойником в руке входит со двора тетя Маша.
- Что это вы огня не зажигаете? - говорит она.
Танька, выскочив из-под лавки, бросается зажигать лампу.
- Ну, а вы что летом на печь забрались? - подходит она к нам.
- Мы... греемся, - бросив на меня быстрый взгляд, говорит Зинка, и мне вдруг становится так хорошо и радостно, что я готова всех расцеловать.
Зинка, Зинка! Ведь это она, оказывается, ради меня сидела здесь на печке и ждала, когда я проснусь! И вареников мне принесла. Самая лучшая моя подруга! И Аля тоже...
Потом мы все вместе сидим за чистым, застланным белой скатертью столом и едим вареники со сметаной.
- Ты, Ольга, осторожней, а то домой еще не дойдешь, - подшучивает надо мной отец.
Все смеются, и мне тоже весело. Домой мы возвращаемся поздно. Узенький серп месяца выглядывает из-за леса, и по лугу расползается белый туман. Кажется, будто мы идем меж облаков. В пруду, в котором я сегодня так некстати искупалась, надрывно квакают лягушки. Кладка едва различима в темноте.
- Ну, русалка, давай перенесу, а то лягушки съедят, - говорит отец.
- Сама, - отмахиваюсь я и храбро шагаю по жердям.
Мы все благополучно перебираемся на ту сторону, даже Аля переходит сама. Отец с Ленькой уходят вперед, а мы немного отстаем.
- Ты знаешь, я теперь за вашей Бурушкой на ферме ухаживаю, - говорит вдруг Зинка. - Мы с тетей Машей ее на выставку готовим...
- А мы с Алей в саду, - говорю я, - помогаем деду Трофиму яблоки собирать.
- Я знаю, мне Федя рассказывал, - неожиданно говорит Зинка.
"Ага, значит, с Федей они помирились", - обрадованно замечаю я.
Мы останавливаемся возле Зинкиного дома, и она, уже взявшись за калитку, говорит:
- Приходите завтра на ферму, я Бурушку покажу. Аля ее еще не видела...
Глухо хлопает за нею калитка.
Мы идем дальше. Деревня уже спит, и только в наших окошках горит свет.
Выслушав от тети Люси положенную порцию упреков и поучений (досталось даже отцу), мы укладываемся спать. Аля ложится со мной, и я после минутного молчания спрашиваю:
- Аля, нравится тебе у нас?
- Сначала не нравилось, а теперь нравится... очень, - шепчет она.
- Знаешь что, - повернувшись, говорю я ей в самое ухо, - оставайся у нас насовсем! Тетя Люся пусть уезжает, а ты оставайся, а? Завтра скажем моему папе - и все...
Аля молчит, потом, вздохнув, говорит:
- Нет, тетю Люсю жаль... Она добрая, только так... странная немного... И у нее никого нет, кроме меня и... Матроса. Совсем никого...