И тут я спохватилась.
- А кто же это так здорово за бабку говорил? - спросила я.
Взглянув на мамино лукавое лицо, я все поняла:
- Ой, мамка, да ведь это же ты! И на спектакле ты играла, а мы с Зинкой весь вечер гадали...
- Не узнали? - засмеялась мама.
- Ты как артистка настоящая! - сказала я.
- Вы с Зиной получше меня артистки - целую пьесу разыграли, - сказала мама.
Я взглянула на покрасневшую от смущения Зинку и самодовольно подумала: "Разыграла бы она без меня! Это ей не на лошади ездить..."
НА ОЛИМПИАДУ
Почти каждый вечер играли мы с Зинкой свой спектакль, и всегда находились желающие его посмотреть. Однажды Вера Петровна сказала:
- Я думаю, девочки, надо вам подготовить что-нибудь и выступить в городе, на олимпиаде.
Я захлопала в ладоши, а Зинка вытаращила глаза и испуганно прошептала:
- В городе? Да я помру со страха...
- Не помрешь, - заверила я ее, - в городе знаешь как? Совсем не страшно. Вот увидишь...
Мама с Верой Петровной советовались, какой номер нам придумать.
- Может быть, танец? - предложила Вера Петровна.
Мы попробовали, но сразу же выяснилось, что с танцем ничего не выйдет. Я не могла справиться со своими ногами, и они выделывали такое, что мне хотелось плакать. Тогда мама предложила песню.
- Красную Шапочку! - обрадовалась я.
- И в самом деле, - сказала мама, - сделаем ее с костюмами. Ты будешь Красная Шапочка, а Зина - волк...
На том и порешили. До олимпиады оставалось не больше десяти дней, и мы срочно принялись за работу. Мама выкрасила в красный цвет старую простыню и теперь шила мне юбку с белым передником и маленькую шапочку. Вера Петровна делала для волка маску. Мы с Зинкой пели. У Зинки от волнения совсем пропал голос, и она хрипела так, как, наверно, не хрипел ни один настоящий волк, даже самый старый. Зато я чувствовала себя именинницей, и мой голос звенел по всему дому. Даже тетка Поля, глядя на меня, умильно улыбалась.
И вдруг случилось несчастье. Накануне того дня, когда нам уже надо было уезжать, я проснулась утром и сразу почувствовала, что горло, как обручом, сдавила боль. Я попробовала запеть, но сиплые звуки, вырвавшиеся из моего рта, были совсем не похожи на звонкую песню веселой Красной Шапочки. Размазывая по лицу слезы, я поплелась в кухню.
- Допрыгалась! - сердито набросилась на меня бабушка. - Говорила тебе: "Не носись по холодным сеням раздетая", так нет же. Ног под собой не чуяла... Марш в постель!
В школу я в тот день не пошла. Меня уложили в постель и начали лечить. Первым делом мама мне запретила разговаривать, а бабушка стала поить горячим молоком с содой. Я сидела с завязанным горлом и страдала: от противного молока и от сознания, что все пропало.