— О, прошу вас, — сказала Джин, улыбаясь чуть в сторону: эта старая уловка придавала ей вид мечтательного очарования, магической дерзости и немыслимой, невообразимой красоты.
Клерк облизнул багровые отвислые губы:
— Ладно, ладно… Такая маленькая девушка, как вы, должна сидеть со своей мамочкой. Ну?
Джин не считала умным сообщать ему, что именно мать-то она и искала.
Они стали вместе просматривать записи, пропуская ленту за лентой на экране.
— В тот год мы трудились как пчелы, — пожаловался клерк. — Но мы должны найти это имя, если… ну, вот Молли. Молли Саломон. Это она? Арестована за бродяжничество и употребление наркотиков двенадцатого января, пребывала в Доме Реабилитации до первого февраля. Залог внес Джо Парле, человек, который владел салуном на Райской Аллее.
— Это она, — сказала взволнованно Джин. — Когда ее освободили?
— У нас таких сведений нет. Наверное, когда подавили ее пристрастие к наркотикам, через год или два.
Джин принялась вычислять, пожевывая губу маленькими острыми зубками и хмурясь. Молли должна была вернуться к активной жизни где-то очень незадолго до ее рождения. Клерк смотрел на нее как старый серый кот, но молчал. Джин неуверенно спросила:
— Я думаю, что эта… Молли Саломон живет сейчас где-нибудь рядом?
Клерк, вертя пальцами декоративную эмблему на лацкане, обнаружил признаки смущения.
— Ну, молодая леди, в том месте вам едва ли стоит показываться.
— Где она живет?
Клерк поднял голову и встретился с ней взглядом. Он тихо сказал:
— Это за городом, на дороге Меридианов, за Эль Панатело. Трактир «Десятая Миля».
Дорога Меридианов вела в верхние земли, она кружила вокруг трех вулканических конусов, которые формировали профиль окрестностей Ангел Сити, затем ныряла как колибри в каждую из старых шахт и оканчивалась в конце в долине Плагханк. Десять миль по дороге — это шесть миль по воздуху, и через несколько минут после «Сунхауза» кэб посадил Джин рядом с ветхим домом.
Когда люди работали в суровой враждебной глуши, производили продукцию, делали деньги, появились дома Десятой Мили. Когда были построены города, когда явилась цивилизация со своим комфортом и умеренностью, дома Десятой Мили стали тихой заводью, утопавшей в янтарном полумраке. Раньше здесь могли заметить только человека, который оставался молчаливым, теперь же комнаты покрылись пылью и даже шаги казались громом.
Джин бодро взбежала по ступенькам из каменной пены. Салун был пуст. Вдоль черной стены с зеркалом располагалась стойка бара, на полках разместились сотни сувениров прошлых лет: отборные кристаллы «звук-свет», окаменевшие останки Троттеров и других вымерших обитателей Кодирона, буры, композиция из шести шахтерских касок с надписанными на них именами.