— Разве вам не любопытно, откуда я взялась? Вы, кажется, совершенно не интересуетесь, ни так, ни этак.
— Ох, — девушка пожала плечами. — Все любопытство кончилось.
— Да, — сказала Джин. — Похоже, что так… Мне здесь не нравится.
— Нам тоже.
— Почему же вы не уйдете? Не сбежите?
Все девушки рассмеялись:
— Куда бежать? Через двести миль голых скал? И что потом? Чтобы улететь с Кодирона, у нас нет денег.
Джин презрительно фыркнула:
— Девушки, которые хорошо выглядят, всегда могут найти деньги.
Они искренне заинтересовались:
— Как?
— О, есть способы. Я догадываюсь, вы никогда не путешествовали.
— Нет, мы видели несколько фильмов, смотрели телевизор и читали книги.
— Книги вам подбирал Колвелл?
— Да.
— Старый лицемер Свенгали…
— Кто, кто?
— Некто, похожий на Колвелла, только примерно — нет, точно одна восьмая его честолюбия… С чего это все началось?
Девушка, сидевшая рядом, пожала плечами. Там, где рукав блузки потянулся вверх и обнажил запястье, была татуировка. Джин наклонилась вперед и прочла: «Фелисия». Взбудораженная внезапным воспоминанием, она взглянула на собственное запястье. Татуировка на ее матовой коже гласила: «Джин».
Теперь она на самом деле разозлилась:
— Клеймить нас как скот!
Никто из других не разделил ее возмущения.
— Он говорит, что должен как-то различать нас.
— Чертов старый негодяй… В некотором смысле, однако, он… — Ее голос замер. — А как вышло, что все мы одинаковы?
Фелисия смотрела на нее яркими расчетливыми глазками.
— Вам надо спросить Колвелла. Нам он не объяснял.
— Но ваши матери? Кто ваши матери?
Фелисия поморщилась:
— Давайте не будем говорить об отвратительном.
Следующая за ней девушка сказала с легкой злостью.
— Вы видели старую Свенску, женщину, которая помогла вам войти? Это мать Фелисии.
— О-о-о-о-х! — сказала Фелисия. — Я долбила тебе сколько раз! Никогда не напоминай мне об этом! Не забудь свою мать, женщину, которая умерла, у нее была только половина лица…
Джин заскрежетала зубами и зашагала туда-сюда по комнате.
— Я хочу выйти из этой проклятой тюрьмы… Я бывала в тюрьмах, домах презрения, лагерях, приютах для сирот, я всегда уходила. Каким-нибудь образом, — она подозрительно оглядела шесть лиц. — Может быть, вам всем очень нужен Колвелл? Мне нет.
— Нам тоже нет. Но мы ничего не можем сделать.
— Приходила ли вам в голову мысль убить его? — спросила Джин саркастически. — Это достаточно легко. Стукнуть его хорошим ножом, и он в следующий раз не осмелится запирать вас… Я ударю его, если представится случай…
В комнате была тишина. Джин продолжила:
— Знаете ли вы, за чьими деньгами собирается Черри? Нет? Ну? За моими. У меня их очень много. Как только Колвелл узнал это, он начал гадать, как их забрать. Теперь он послал к моему поверенному Черри. Он рассказал ей, что делать, как извлечь из Майкрофта деньги. Майкрофт не почувствует разницы. Потому что она не только как я. Она есть я. Даже отпечатки пальцев.