Разговор с женщиной, которую изнасиловали двое подвыпивших парней в Перовском парке, вначале испугал меня - порой мне казалось, что я смотрю в зеркало, так похожими были наши ощущения. Вопреки всем правилам, я сослалась на личный опыт и даже поделилась собственными переживаниями, которые теперь остались позади. Да, я освободилась от преследовавших меня образов. Они ещё маячили где-то на периферии сознания - смутные и поблекшие, как эпизоды забытого кинофильма.
В общем, я осталась в "Службе". И когда вышел на работу после двустороннего воспаления легких Герасим Петрович - тот самый Гера, которого я временно замещала, мне выделили собственное рабочее место.
Шел январь - мрачный, снежный, с чередой откуда-то вдруг прорвавшихся к нам, чрезвычайно вредных для здоровья магнитных бурь. Жалобы на депрессию и одиночество участились. А вот любовные истории, которые, как говорили коллеги, образуют некую весеннюю эпидемию, стали редкостью.
- Извините, вас как зовут, девушка? - Спросил меня мужской голос, сделав длинную паузу после того, как я представилась.
- Возможно, вы перепутали "телефон доверия" с "телефоном знакомств"?
- Не знаю. Я вам сейчас опишу ситуацию, а вы мне подскажете, куда звонить... Я лежу в ванне... Теплая вода покрывает мою грудь... Длинные светлые волосы прилипли к плечам, худым и бледным, как в анатомическом атласе.
- Молодой человек, я психотерапевт, с седыми висками. На мне серый свитер и очки в роговой оправе. Плюс пять - старческая дальнозоркость. Боюсь, вы спутали телефон. - Я нажала рычаг, но мой абонент оказался настойчивым.
- Вы жестоки, психотерапевт. И несмотря на седые виски - неопытны... Я звоню именно вам - мне нужны вы. Пожалуйста, дослушайте - уже недолго... Меня начинает знобить от того, что вода стынет и мне страшно. Бритва деда лежит рядом. Старая, с заржавелым тупым лезвием. Но ведь опасность заражения крови мне не грозит, и точить бритву вряд ли надо - у меня очень тонкая кожа и жилки на запястьях совсем близко. Я вижу, как они пульсируют...
"Наркотическое отравление с садо-мазохистскими симптомами", - решила я. Уж очень он смачно живописует картинку. Возможно, получает от самоистязания эротическое удовольствие.
- А как мне обращаться к вам? Ведь у вас пока ещё есть имя.
- Имя? - Ха-ха-ха... Скорее, собачья кличка. Юл. Меня зовут Юлом.
- Я бы не стала так называть собаку. Ведь это, наверно, сокращенное от Юлия?
- Верно. Отец был неравнодушен к Цезарю. Даже писал научный труд о его исторических заблуждениях... А как мне называть ангела в роговых очках моего последнего душеприказчика?