Информация, изложенная Йохимом Алисе во время их сугубо секретного ночного совещания, имела менее утешительный характер. Динстлер понимал, что не имеет права скрывать от Алисы даже самые худшие и маловероятные из своих опасений. В первые минуты встречи Алиса запаниковала - ей показалось, что в Динстлере произошли какие-то необратимые изменения. Странный, заторможенный человек с паническим страхом в глазах, встречавший их у порога своего дома, не внушал доверия: он вряд ли мог помочь Тони. Но очень скоро она убедилась в ошибке - новый Динстлер излучал надежность, уверенность и недюжинную, граничащую с волшебством, силу.
В разговоре о будущем дочери он был одинаково далек фатальной обреченности и фальшивого оптимизма, сулящего, вопреки очевидности, "полную и окончательную победу".
Перед Алисой сидел надежный друг, прекрасный специалист и человек недюжинной воли, способный пожертвовать очень многим и во многом - помочь. От своей союзницы Йохим ждал поддержки и мужества. Она не подвела, не позволив себе и тени женской истерики. Хотя причин для слез, причитаний и обвинений было достаточно. Отдаленные последствия метода Пигмалиона потрясли Алису - она не представляла, что поверхностная корректировка внешности может повлечь за собой такие страшные последствия. Не менее утешительны были и наблюдения Йохима, которыми он мог поделиться только с ней. Наметанный глаз профессора по множеству косвенных, одному ему заметных деталей, уловил тенденцию знакомого уже процесса: в лице дочери сквозь черты Алисы начинал просвечиваться облик Ванды.
Собственно, ничего катастрофического в этом не было - Ванда далеко не уродлива, и медленное перевоплощение красавицы в заурядную девушку не означало ее неудачной личной судьбы. Но как объяснить эту метаморфозу, могущую произойти в весьма короткий срок самой девушке и ее окружению? Ведь Тони Браун, запечатленный на тысячах метрах фото и кинопленки, известная миллионам жителей различных континентов, не может "растаять" на глазах у публики, как сказочная Снегурочка... Существовал, конечно, вариант постепенной регулярной и тайной коррекции. А кто может поручиться, что погоня за прекрасной внешностью не станет для Тони смертельным приговором?
Ни Йохим, ни Алиса не могли принять однозначного решения, постановив ограничить нынешний визит спасением знаменитой шевелюры. Динстлер слукавил, объясняя девушке и Шнайдеру механизм ее заболевания: он верно описал следствие, не назвав подлинную причину: пересаженный в раннем детстве волосяной покров, не мог нормально развиваться, более того, не исключалась возможность его полного отторжения.