Кому не приходилось, в кругу ли друзей или в салоне, в научном или общественном собрании, слушать или даже самому затевать горячие споры о «мужчинах и женщинах», об «освобождении женщины. Это все разговоры и споры, в которых „мужчины“ и „женщины“ с безнадежным постоянством противопоставляются друг другу, подобно белым и красным шарам, которые лишены всяких различий между собою в пределах одного цвета! Не было никогда попытки исследовать спорные пункты с точки зрения индивидуальной созданности каждого из них, а так как каждый обладает индивидуальным опытом, то всякое соглашение, естественно, оказывается немыслимым, как и во всех тех случаях, где различные вещи обозначаются одним словом, где язык и понятие не покрывают друг друга. Неужели „женщины“ и „мужчины“, представляя собою две совершенно различные группы, являются в пределах каждой группы чем-то однообразным, совпадающим во всех пунктах со всеми прочими представителями этой группы. На этом именно и покоятся, большей частью бессознательно, все решительно рассуждения о различиях между полами. Нигде в природе мы не наблюдаем такого резкого разграничения. Мы видим, например, постепенные переходы от металлов к неметаллам, от химических соединений к смесям, мы находим также промежуточные формы между животными и растениями, между явнобрачными и тайнобрачными, между млекопитающими и птицами. Ведь только из соображений всеобщей практической потребности найти точку обозрения мира, мы подразделяем явления, проводим между ними точные границы, вырываем арии из бесконечной мелодии естества. Но „разумное становится нелепым, благодеяние – мукой“ Это также относится к понятиям мышления, как и к унаследованным законам оборота Исходя из приведенных аналогий, мы и в данном случае признаем совершенно невероятным предположение, что природа провела резкую грань между всеми существами мужского рода – с одной стороны, и существами женского рода – с другой В связи с этим невозможно охарактеризовать какое-либо существо, как нечто, стоящее по ту или другую сторону этой пропасти. Даже грамматике, и той чужда эта резкость. К бесконечным спорам о женском вопросе неоднократно привлекали анатома в качестве верховного судьи. Он должен был разрешить спорное разграничение между врожденными, а потому и неизменными свойствами мужского и женском душевного склада и свойствами приобретенными.
(Довольно странно ставить разрешение вопроса об одаренности мужчины и женщины в зависимость от анатомических выводов. Если здесь, действительно, не удастся установить никакого различия между ними с помощью опыта, взятого из какой-либо другой сферы человеческого бытия, то неужели могут какие-нибудь двенадцать лишних кубических сантиметров мозга на одной стороне опровергнуть общий результат исследования). Но более вдумчивые анатомы на вопрос о решительных критериях дают во всех случаях, идет ли речь о мозге или о каком-либо другом органе нашего тела, следующий ответ, невозможно указать на общие половые различия между всеми мужчинами и всеми женщинами, правда, у большинства мужчин скелет руки совершенно иной, чем у большинства женщин, однако невозможно с полной достоверностью определить пол не только по одним костям, но и тогда, когда отдельные члены сохранены с их мускулами, связками, сухожилиями, кожей, артериями и нервами. То же самое применимо и к грудной клетке, крестцовой кости и к черепу Что же тогда можно сказать о той части скелета, которая особенно отчетливо должна была бы подчеркнуть строгое разграничение между полами, что можно сказать о тазе? Ведь по общему убеждению таз в одних случаях приспособлен для акта деторождения, а в других – нет. Тем не менее, и таз не может служить для нас надежным критерием. Каждый человек, наблюдая людей на улице, легко мог бы заметить, что есть много «женщин» с мужским, узким тазом, как и много «мужчин» – с женским, широким. Неужели, таким образом, отсутствуют всякие половые различия В таком случае, не следует ли посоветовать вообще не делать никаких различий между мужчинами и женщинами !