— Не знаю и знать не хочу! — огрызнулся Сигурд. — Нет у меня настроения баловаться загадками. Меня уже победили в поединке и похитили какие-то чужаки-изгои, и нечего ко мне приставать с дурацкими вопросами! Если хочешь мне что-то сказать — скажи и наконец заткнись!
— Да, тебе туго пришлось, и я тебе сочувствую, — примирительно проговорил Рольф. — Только ведь тут у тебя нет другой компании — все твои соплеменники покинули это поселение, а другие скиплинги живут далеко на юге, туда и на ладье-то плыть и плыть. И двух часов не пройдет, как мы будем в Хравнборге. А ты, вижу, никогда и не подозревал, что мы так близко? Судя по твоей гримасе, ты все еще пытаешься разрешить эту загадку.
Погляди вон туда, нас ждет Хальвдан. Может быть, хоть сейчас ты начнешь соображать, кто мы такие и откуда пришли.
Хальвдан один поджидал спутников на вершине обдуваемого ветром холма, в круге из древних, кренящихся в разные стороны камней. Сигурду и прежде доводилось видеть такие места, и всегда Торарна остерегала его забредать сюда, говорила, что тут бродит лихо и злосчастье. Сигурд увидел, что Хальвдан нетерпеливо машет спутникам. Они по двое-трое подъезжали к холму, проезжали через каменный круг и словно исчезали в стоявшей за ним завесе тумана. Сигурд протер глаза, полагая, что его обманывает игра солнца и тумана, но нет — всадники в самом деле исчезали прямо у него на глазах, и он ясно видел их могучие спины, луки и колчаны.
— Погоди, — пробормотал он, когда конь, на котором они скакали, приблизился к последним трем всадникам, но Рольф только засмеялся, уверяя его, что бояться нечего, — точно для него такие исчезновения были делом совсем обычным.
Хальвдан последним присоединился к ним и двинулся в каменный круг.
Сигурд обернулся, настороженно поглядывая на него: он не слишком доверял этому человеку, чтобы спокойно терпеть его у себя за спиной, — и потому пропустил мгновение, когда он и Рольф миновали круг. И хотя Сигурд быстро огляделся в поисках выветрившихся камней, вместо них он увидел лишь нагую вершину холма, покрытую мхом и каменным крошевом. Сигурд напряженно озирался по сторонам, медленно осознавая, что окрестности совсем не напоминают те, среди которых он провел всю жизнь. Все здесь казалось разоренным и порченым — точно чьи-то мощные когти содрали с земли травяной покров и верхний слой почвы, оставив лишь кое-где лоскутья зеленого дерна и корявые деревца, в укромных закоулках тянувшие из почвы скудные питательные соки. На вершинах гор белели снежные шапки, и кое-где их подернула дымка водопада. Ручьи и озерца мерцали серебряным шитьем на черной ткани каменистой земли.