— Ладно, пусть войдет. Не знаю, зачем вы вызвали его сюда, но думаю, это лучше, чем ехать за ним.
— Минутку, сэр, — отозвался Фрэнк Эбботт.
— В чем дело?
— Мисс Силвер просила передать вам кое-что.
За эти слова он удостоился подозрительного взгляда и ворчания: «Ну, что такое? Очередные глупости?»
— Это вам судить, сэр. Вчера вечером Марк Харлоу побывал в Эбботтсли — он довольно часто заходит туда по вечерам. Ему нравится исполнять свою музыку перед моей кузиной Сисели Хатауэй — вы же знаете, она играет на органе. Так вот, вчера вечером они не встретились потому, что Сисели собрала вещи и вернулась домой.
Лэм навострил уши.
— Вернулась домой? Что это значит?
— Да, это был жест. Она узнала, что Грант Хатауэй под подозрением, собрала веши и уехала. — Фрэнк предпочел быстро проскользить по тонкому льду. — Поэтому Марк даже не подошел к пианино, зато побеседовал с мисс Силвер. Если хотите знать почему, я объясню.
Лэм недоверчиво хмыкнул.
— К чему все это?
— Сейчас узнаете, сэр. Харлоу встревожился, узнав, что Сисели вернулась к мужу, и заявил, что Грант виновен в убийствах, что мне это известно и что я не должен был отпускать к нему кузину. По его мнению, я должен был остановить ее. Но ее никто не остановил бы. Мисс Силвер спросила Харлоу, почему он решил, что Хатауэя арестуют, и тот изложил свою версию событий в «Быке»: по его словам, возвращаясь к машине, Грант что-то совал в карман. Марк ничуть не сомневается, что это была зажигалка, которую он обронил перед окном Луизы Роджерз. Потом Харлоу добавил, что Луиза приехала сюда к Гранту. Мисс Силвер осведомилась, что же это значит, и Харлоу объяснил, что им с Каддлом следует благодарить судьбу за то, что на конверте оказался адрес Гранта, иначе полиция явилась бы к кому-нибудь из них. Все трое побывали во Франции в начале войны, все они были в «Быке» в ту ночь. Но Луиза Роджерз приехала именно к Гранту Хатауэю — значит, остальные двое ни в чем не виноваты, — и Фрэнк сделал многозначительную паузу.
Старший инспектор вытаращил глаза.
— И какие выводы вы сделали из всего этого? По-моему, это пустая болтовня.
— Да, сэр. Но кто сказал Харлоу, что Луиза Харлоу приезжала к Гранту? Сколько человек знали об этом? Мы с вами, Смит, сам Хатауэй и Агнес Рипли — вот и все. Кто из них мог обо всем доложить Марку? Ни мы с вами и ни Смит. Мисс Силвер сразу спросила меня, говорили ли мы Харлоу о том, что Луиза Роджерз увидела имя и адрес Гранта на оброненном конверте, приехала в Дипсайд и беседовала с Грантом незадолго до того, как ее убили. Я твердо ответил, что об этом никто не обмолвился и словом. Неужели Марк все узнал от Агнес Рипли? Она устроила скандал в пять часов вечера, а потом сбежала. Вряд ли она успела встретиться еще с кем-нибудь. Она влюблена в Гранта и открыла свою тайну только потому, что он ее уволил. Можно ли предположить, что она успела встретиться с Марком Харлоу? Когда я отвозил ее к подруге, миссис Парсонс, она была почти без чувств. Значит, остается Грант Хатауэй. Но зачем ему понадобилось извещать Харлоу о компрометирующей беседе с Луизой? А если и Грант ничего не говорил Марку, остается только один человек — сама Луиза.