— Я звонил, но никто не брал трубку, — сказал Марк.
— Грант в Лентоне, а миссис Бартон ушла в деревню, — объяснила Сисели.
Марк пришел в волнение.
— Сисели, я должен был увидеться с вами…
Она молчала.
— Я совсем промок, пойду сниму плащ, — решил Марк и вышел.
В этот момент Сисели увидела у него на рукаве новую заплату. Он повернулся, и ее глазам предстало плечо, рукав и темный лоскуток ткани. Внезапно все стало простым и понятным, будто озарилось холодным и ярким светом. Сисели воскликнула:
— Нет, Марк, подождите! Я хочу поговорить с вами.
Он обернулся — ей показалось, удивленно. Наверное, ее голос прозвучал необычно. Сисели смотрела на Марка, вспоминала их дружбу и его признания в любви. Слова застряли у нее в горле. Она прокашлялась, но это не помогло, и она услышала собственный голос:
— Как вы вошли сюда? У вас мой ключ? Будьте любезны вернуть его.
Его лицо ничуть не изменилось. Как можно совершить такой поступок и ничуть не стыдиться? Он явно не стыдился.
— Ваш ключ?
— Вы вынули его из моей сумочки. Я хочу получить его обратно.
— Я?!
— Да, Марк. Вы ведь были здесь вчера вечером? Я видела вас.
— Сисели!
— Я хотела войти, но не нашла ключ, поэтому обошла дом, чтобы проверить, нет ли света в кабинете. Окно светилось. Штора была задвинута неплотно, я заглянула в комнату. Я видела вас. И то, что вы делали.
Марк переменился в лице — с него сошли краски, оно стало решительным и уверенным. Незнакомым голосом он заявил:
— Вы ничего не могли увидеть.
— Ошибаетесь. Я видела вас. Вы стояли вот здесь, у камина, и что-то клали в вазу — вот в эту, левую. Я видела вашу руку, заметила заплату на рукаве. А теперь я знаю, что вы положили в вазу.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
Сисели вдруг затошнило; страха она не чувствовала — только тошноту. Ведь они были друзьями! Она с трудом облекла мысль в слова:
— Полиция должна знать об этом. Я обо всем сообщу инспектору, но сначала скажу вам. Ведь мы друзья. Вы обо всем узнаете первым, — она разжала пальцы и показала сережку на ладони.
Марк перевел взгляд с сережки на Сисели и наконец произнес:
— Значит, вот как? Вы хотите заявить в полицию?
— Я обязана.
Он кивнул.
— Ну разумеется. Тогда Грант останется с вами. Как вы глупы, Сисели!
— Я должна… — Голос ее дрожал.
Марк нетерпеливо перебил:
— Да, да, я не спорю. Знаете, так все и происходит — от нас ничего не зависит. Стоит сделать первый шаг, и ты уже не можешь остановиться. О вреде даже не задумываешься. Всему виной неудачливость. Женщина с саквояжем, полным бриллиантов, попала под бомбежку — она просто не могла остаться в живых. Ее шансы были близки к нулю. Видели бы вы эту забитую людьми дорогу и сыплющиеся сверху бомбы! Она могла рассчитывать только на свои ноги. А у меня был мотоцикл. Зачем же оставлять бриллианты бошам?