Собственно говоря, вариантов было не так уж много.
Если быть абсолютно честной — хотя бы с собой — их вообще не было, вариантов… Она забралась так далеко, как только могла, и теперь была не в состоянии сдвинуться хотя бы еще на дюйм. Подняв голову, она даже видела карниз, до которого надеялась добраться. Точнее, откос скалы, подпирающий карниз подобно огромному контрфорсу и преграждающий ей путь. Миновать его было невозможно — разве что превратиться в мотылька или муху, которая, как известно, без труда ходит по потолку. Кандида запретила себе смотреть вниз, на берег — это было бы непростительной глупостью.
Но, даже не оглядываясь, она прекрасно знала, что откроется ее взгляду: черные изломанные скалы и кипящие волны прибоя. Если бы море здесь было достаточно глубоким, Кандида без раздумий спрыгнула бы и, выплыв, поискала более подходящее место для подъема, но прежде не мешало бы убедиться в том, что над скалами уже вполне достаточно воды… Надо искать другой выход и побыстрее.
Забавно все-таки. Снизу этот карниз вовсе не казался таким уж труднодоступным. И отвес выглядел совсем по-другому. Кандида не сомневалась, что запросто до него доберется, и лезть вверх было даже интересно — до того момента, пока все опоры для рук и ног не исчезли, а отвес скалы не распростерся над головой, словно козырек.
Итак, она не может двигаться вперед и нет никакого смысла возвращаться назад. Она даже не знала, сколько ей удалось одолеть: двадцать футов, тридцать или сорок… В любом случае, она долго искала подходящее для подъема место и выбрала самое лучшее. Что же касается спуска, всем известно, что даже по знакомому пути спускаться намного сложнее, чем подниматься.
Однако, когда нет пути ни назад, ни вперед, приходится торчать там, где застрял. И мерзкий внутренний голос тут же начинает нашептывать что-нибудь гадкое, то и дело интересуясь: «И надолго тебя хватит?» Кандида не стала миндальничать с провокатором и грубо его отбрила: «Сколько хочу, столько и буду стоять!»
Но внутренний голос не желал умолкать: «Меньше чем через час уже стемнеет. Ты же не можешь простоять тут всю ночь».
«Простою столько, сколько потребуется», — ответила Кандида и, вцепившись в маленький выступ, крикнула:
«Эй! Эй!»
Когда вы кричите во всю силу своих легких, ехидное бормотание этого назойливого голоса становиться неслышным. Но се истошный крик, прозвучавший у самой поверхности скалы, отразился от нее и затих. Чтобы расслышать этот слабый звук в рокоте прибоя, нужен был очень острый слух.
Однако, у Стивена Эверсли слух был превосходным. Он находился довольно далеко от пляжной полосы, поскольку человеку, знающему этот берег, и в голову не придет плыть мимо Черных Сестер, если есть какой-то другой вариант.