Джонс лгал. Он сам отдал приказ расправиться с делегацией. А затем приказал готовиться к последней "Белой ночи".
Завыли сирены, закричали в один голос громкоговорители: "Тревога! Тревога!" Но теперь уже это была не репетиция. Всем колонистам велено было надеть свою лучшую одежду.
Не обращая внимания на весь этот шум, Джонс мрачно глянул на испуганных адвокатов:
- Мои люди кое-что имеют против вас. На собрании могут быть всякие неожиданности.
Он встал и, направляясь к веранде, велел адвокатам укрыться в домике для гостей и оставаться там до тех пор, пока он не подаст знак выйти. На пороге бунгало они столкнулись с охранником, который сказал им просто: "Теперь мы умрем". Из зловонных бараков один за другим молча выходили последователи Джима Джонса и привычно выстраивались перед верандой, повинуясь хриплым призывам громкоговорителя.
Когда прозвучал сигнал тревоги, повар Стенли Клейтон как раз готовил ужин. "Белые ночи" стали в лагере настолько привычным явлением, что он спокойно продолжал помешивать поварешкой варево из бобовых. Но тут ввалились два вооруженных охранника и велели ему идти вместе со всеми. Тогда наконец он понял, что это не репетиция.
Джонс занял свое место на троне - как он сам говорил, "на алтаре". Как всегда, в руке его был микрофон. Рядом с ним, на столе, стоял магнитофон: он рассчитывал записать свою последнюю проповедь - для будущих поколений.
Сначала вокруг Джонса суетились его помощники, жела лишний раз удостовериться, что верно поняли его указания. Все пути возможного побега были перекрыты вооруженной охраной. Адвокаты наблюдали за всеми этими приготовлениями с нарастающим чувством страха.
Лейну удалось подозвать одного охранника, который рассказал, что Джонс готовит акцию массового самоубийства в знак протеста против "расизма" и "фашизма". Это уже не репетиция, добавил он.
- Тогда мы с Чарльзом напишем о том, что тут творится, и о том, ради чего вы это делаете, - предложил Лейн.
- Хорошо, - отвечал охранник.
Оценив ситуацию, адвокаты решили бежать. Потихоньку они выскользнули из бунгало и спрятались в густых зарослях. Это спасло им жизнь.
Тем временем вся община собралась вокруг Джонса, и он начал свою последнюю речь, которая постепенно становилась все более невнятной. Начал он с объявления, что их путь завершен.
- Я хочу, чтобы дети мои были первыми, - сказал он. - Возьмите сначала младенцев.
На длинном столе рядом с ним медсестры наполняли шприцы цианидом, чтобы впрыснуть яд в рот малышам. Охранники оцепили место, где сидел Джонс. Некоторые держали оружие наизготовку.