– Само собою разумеется! Так вот: возможно, что некоторые непредвиденные обстоятельства когда-нибудь вынудят меня удалить вас на несколько часов или дней в ваши каюты без права выходить оттуда. Не желая прибегать к насилию, я заранее хочу заручиться вашим обещанием беспрекословно повиноваться мне в подобных случаях. Таким образом я снимаю с вас всякую ответственность за все, что может произойти. Вы будете лишены возможности быть свидетелями событий, в которых вам не положено принимать участие. Ну-с, принимаете мое условие?
Стало быть, на борту подводного корабля вершатся дела, о которых вовсе не следует знать людям, не поставившим себя вне общественных законов! Из всех нечаянностей, которые готовило мне будущее, последняя нечаянность была не из самых малых!
– Принимаем, – отвечал я. – Но позвольте, сударь, обратиться к вам с вопросом?
– Пожалуйста.
– Вы сказали, что мы будем пользоваться свободой на борту вашего судна?
– Полной свободой.
– Я желал бы знать, что вы разумеете под этой свободой?
– Вы можете свободно передвигаться в пределах судна, осматривать его, наблюдать жизнь на борту, – за исключением редких случаев, – короче говоря, пользоваться свободой наравне со мной и моими товарищами.
Видимо, мы говорили на разных языках.
– Извините, сударь, но это свобода узника в стенах темницы! Мы не можем этим удовольствоваться.
– Приходится удовольствоваться.
– Как! Мы должны отбросить всякую надежду увидеть родину, друзей, семью?
– Да! И вместе с тем сбросить с себя тяжкое земное иго, что люди называют свободой! Уж не так это тягостно, как вы думаете!
– Что касается меня, – вскричал Нед Ленд, – я никогда не дам слово отказаться от мысли бежать отсюда!
– Я и не прошу вашего слова, мистер Ленд, – холодно отвечал капитан.
– Сударь, – вскричал я, не владея собою, – вы злоупотребляете своей властью! Это бесчеловечно!
– Напротив, великодушно! Вы взяты в плен на поле битвы! Одно мое слово, и вас сбросили бы в пучины океана! А я сохранил вам жизнь. Вы напали на меня! Вы овладели тайной, в которую не должен был проникнуть ни один человек в мире, – тайной моего бытия! И вы воображаете, что я позволю вам вернуться на землю, для которой я умер! Да никогда! Я буду держать вас на борту ради собственной безопасности!
По-видимому, капитан принял решение, против которого бессильны были всякие доводы.
– Совершенно очевидно, сударь, – сказал я, – что вы попросту предоставляете нам выбор между жизнью и смертью?
– Совершенно очевидно.
– Друзья мои, – сказал я, обращаясь к своим спутникам, – дело обстоит так, что спорить бесполезно. Но мы не дадим никакого обещания, которое связало бы нас с хозяином этого судна.