– Ты говоришь, Георгий Кротев? Тот, кто работает в ремонтной?
– Ну да, железнодорожник… Пьяница.
– А он был пьян?
– Да как знать, он мне не показался пьяным. А может, и был пьян, потому что уж очень громко выругался.
– И все-таки это не алиби, – задумчиво сказал Димов.
– Почему же не алиби? Ведь он вспомнит, что видел меня.
– Убийство произошло гораздо раньше. До восьми двадцати было достаточно времени, чтобы вернуться на станцию.
– Ну, если бы я его убил, зачем же мне возвращаться на станцию? Чтобы все меня видели?
– Раз видели, что ты выходишь в Косере, должны были видеть, и как ты садишься.
– Чем же я виноват, что столяра не было дома?
– Ты сам говоришь, что ты смирный человек, курицу зарезать не можешь. А дома у тебя есть какое-нибудь оружие? Скажем, пистолет, кинжал или еще что-нибудь?
– Нет, конечно. Хотя, погоди, штык у меня есть.
– Солдатский нож?
– Нет, штык – такой треугольный. Я его привез с фронта. На память. Я был в Венгрии с нашей армией, так вот там у Чекела и нашел его.
Вскоре слесаря вывели из комнаты. Димов и Паргов остались одни.
– Слышал о Кротеве? – возбужденно сказал Димов. – Был пьян, ничего не помнит? Он сейчас кое-что вспомнит! Вели его привести!
Через час привели Кротева – громадного мрачного человека с короткими, блестящими, жесткими, словно шкура бобра, волосами. В его маленьких упорных глазах таился какой-то нехороший огонек.
– И что вы меня все таскаете? – начал он сердито. – Уж не думаете ли, что это я пристукнул вашего Евтима Дыбева?
– К сожалению, именно это мы и думаем, – ответил Димов.
– А почему? Что у меня с ним общего?
– Может быть, с его деньгами… Вы были вместе у кассы, ты знал, что у него в кармане около сотни левов. Пьяницам вроде тебя денег всегда не хватает.
– Да вы в своем уме? За сотню левов убить человека? Так не делается, товарищ начальник. Чего ради рисковать?
– Пьяный человек много не думает. Ты зачем пошел на станцию?
– Ведь я же вам сказал: там открывают раньше.
– И опять выходит, что ты весь день вертишься около Дыбева, то тут, то там.
– Да ведь можно и о нем сказать то же самое. А в буфете мы даже не были вместе, я сидел за отдельным столом.
– Значит, начинаешь припоминать… Выходит, что у тебя память начинает работать, когда тебе выгодно.
– Самое выгодное для меня – это чтобы вы оставили меня в покое! – сердито сказал Кротев. – Вы не можете арестовать человека только за то, что он пришел на станцию выпить пару рюмок ракии. Там ведь было еще человек сто.
– Да, но они были обычные пассажиры. А ты что там делал?
– Что мне, сто раз вам повторять?