Димов помолчал, подыскивая слова.
– Не было ли у него каких-либо политических врагов? – спросил он осторожно.
Она с удивлением посмотрела на него, но ничего не ответила.
– Прошу вас, поймите меня правильно! – сказал Димов. – Очевидно, это убийство совершено не ради грабежа… может быть, по политическим мотивам. Как вы думаете, каковы были его убеждения?
– Я полагаю, что милиция лучше осведомлена об этом, – сказала она немного сухо.
– Ошибаетесь. Милиция никогда им не интересовалась.
Она задумалась, ее лицо слегка потемнело.
– Видите ли, лично я лояльна. Я не могу преподавать искусство болгарской керамики и не любить свою страну. Он, разумеется, чувствовал это и никогда не говорил со мной о политике. Но я понимала, что он не был сторонником нашей власти. Так, например, его раздражало радио. Он вставал и молча выключал его.
Иногда случалось, он позволял себе презрительно отозваться о ком-нибудь из правительства. Мне это было неприятно, но в известной мере я его понимала. В конце концов, он пострадал.
– На его месте вы вели бы себя иначе.
– Может быть, – сказала она. – Но этот факт ничего не объясняет.
– Не могли бы вы дать мне адрес его двоюродного брата? – попросил Димов. – Или хотя бы назвать имя. Ведь кто-то должен похоронить Кушева.
– Я его похороню! – горячо сказала она. – Где он сейчас? Я хочу, чтобы вы немедленно отвезли меня к нему!
На мгновение он смутился.
– Я не знаю, возможно ли это сейчас. Вы оставайтесь дома. Через час или два к вам приедут и сообщат.
Она не знала адреса двоюродного брата, а только имя. Димов записал его и ушел. И все-таки из этого странного дома он ушел не с пустыми руками. Одно было совершенно ясно – смерть Кушева не была случайной. Он, наверно, ждал такого конца, может быть, знал и своего будущего убийцу. Он хотел спасти хотя бы то, что можно спасти, – деньги. И все-таки не предпринял никаких мер для своей безопасности. Не сбежал, не скрылся, не спрятался за четырьмя стенами. Смерть подстерегала его и была, как видно, сильнее всех обстоятельств – могучая и разящая, таинственная и ужасная.
Что же это за смерть?
Ясно было и другое – Кушев любил эту странную женщину. И хорошо понимал ее сущность. Он доверял ей больше, чем кому-либо на свете. Бесспорно, она была для него, одинокого человека, самым близким и доверенным существом. Но почему в последний момент он отказался от брака, несмотря на то, что женитьба в известной мере решала проблему? Могло быть только одно разумное объяснение его поведения – наверняка его смерть принесла бы гораздо больше неприятностей жене, нежели любовнице. Тем более, если обстоятельства смерти бросят позорную тень на его имя.