— По-моему, надо немного отдохнуть.
— У нас нет времени. Дракон может учуять нас, и тогда нам придется плохо.
— Но я не могу сделать ни шага.
— Тогда я пойду одна.
Чани покачал головой, поднялся, хотя ему показалось, что все суставы трещат, и неосторожно глянул вниз. Где-то там, в недоступной глубине, на серо-голубом шелке моря поблескивала крошечная золотая щепочка — Галера. Но как это было далеко! От неожиданности голова у него закружилась, все поплыло перед глазами. Чани пошатнулся и наверняка свалился бы с обрыва, если бы маленькая, но сильная рука Ториль не оттащила его прочь.
Наверху остров дракона выглядел ничуть не лучше, чем с моря. Те же угрюмые, безжизненные серо-черные скалы, растрескавшиеся от времени, были присыпаны толстым слоем черной пыли или очень мелкого песка. Было трудно дышать и смотреть. И — ни одного дерева, ни единой травинки, ни птицы, ни зверя. Равнина была бы совершенно неподвижной, если бы не крошечные вихорьки пыли, постоянно крутящиеся в воздухе. Вся равнина была усеяна беспорядочно разбросанными валунами и обломками скал. Все это наводило на мысль о свирепом пламени, бушевавшем здесь когда-то и еще не умершем совершенно. Кое-где из провалов между камнями поднимались желтые струи сернистого дыма. Весь остров чуть заметно вздрагивал и колыхался, когда в его бездонных глубинах возникал протяжный, раскатистый гул, видимо, там бушевал огонь.
Ториль и Чани двигались с трудом, то и дело проваливаясь в пепел по колено. Пепел был горячим.
Неожиданно до них долетело чье-то невнятное бормотанье. Ториль предостерегающе вскинула руку, и они пошли к большому гранитному валуну, как будто расколотому ударом топора — такая узкая и ровная щель была в нем. Затаились. Можно было понять, что говорят двое, но о чем они говорили, не разобрать.
— Ветер в нашу сторону, — шепнула Ториль на ухо Чани, — поэтому мы и слышим кое-что.
— Надо узнать, кто это, — ответил Чани. — Попробуем подобраться поближе.
Крадучись, прижимаясь к камням, они приближались к голосам, осторожно и медленно. Наконец они устроились в глубокой расселине, прикрытой сверху тяжелой каменной плитой, и решили немного передохнуть. Вдруг наверху, над самым камнем, что-то бухнуло, и скрипучий голос брюзгливо произнес:
— Долго же ты намерен спать?
— Сколько намерен, столько и намерен, — ответил другой, завывающий бас. — Не ты мне указ.
Принцесса и Чани подскочили — настолько чистыми и ясными были голоса. Разговаривали, казалось, буквально в двух шагах, но никого в расселине не было. Чани осторожно выглянул наружу. Снаружи он тоже никого не увидел.