- Ну, Ананас, ты не ответил. Доверяешь нам или нет? Одним словом, настаивал Якорь.
- Да, - ответил Онасис, еле выдавив из себя звук.
- Очень хорошо, - сказал Якорь. - Ты трёкнул, что Жорик опущенный?
- Да... то есть нет... то есть мне самому сказали... это. - Грека заколотило в нервной лихорадке.
- Ананас, тебе чё, холодно? - недобро улыбнулся Борозда. - Дык ты согрейся, языком пошевели. Путного есть чё сказать?
Казалось, в каптерке жарко не от того, что на дворе лето и весь день палило жгучее солнце, а просто атмосфера накаляется от сдерживаемых страстей. Взрыв эмоций мог произойти в любую секунду. Каждый, кто был в каптерке, нетерпеливо сжимал кулаки.
- Ты охолонись, Ананас, или согрейся - мне все равно, - обратился к нему Якорь. - Только дело говори. Кто тебе сказал, что Жорика опетушили?
- Человек один сказал... - робко начал грек. - Жорик в ИВС сидел. Ну, там...
- Врешь, сучара! - спокойно произнес Жорик.
- Цыц! - рявкнул Якорь. - Говори, Ананас.
- Ну, человек сказал, что его опустили... За что - не в курсе. Сказал, болтнул.
- Что ж, бывает и такое, - вроде как согласился с рассказчиком Якорь. - А кто этот человек, что тебе про Жорика сказал? Не мент, я надеюсь?
- Если мент - не считается, - высказал Борозда прописную лагерную истину, что ментам верить нельзя и их слово ничего не стоит.
- Так кто сказал, грек?
- Я... забыл.- Грек опустил плечи и закрыл глаза.
В ту же секунду среди присутствующих поднялся ропот:
- Что значит "забыл"?
- Языком трёкнул - пусть отвечает!
- Чем. ответишь, грек?
- Допустим, забыл, - вновь согласился Якорь. - Скажи, чем ответишь за базар? Или есть, кто подпишется?
- Не... не знаю. - Грека трясло.
- Жорик, что скажешь? - повернулся к Жорику Борозда.
- Ананас гонит, - коротко сказал тот. - Паскуда.
- Жорик, докажи. - Якорь вынес своеобразный вердикт, за которым должно было непременно последовать некое активное действие, подтверждающее сказанные слова.
Не столько сила в цене на зоне, сколько воля, и теперь она решала все. Сие качество в почете и на свободе, но проявляется редко. Взгляд Жорика в очередной раз коснулся тяжелого костыля, покоящегося на одной из полок.
Жорик протянул руку и взялся за него.
Ананас, словно ошпаренный, кинулся к двери и стал изо всех сил в нее тарабанить. Дверь оказалась заперта.
- А-а-а!!! - фальцетом вырвалось из груди клеветника.- Суки! Су-у-ки-и!
На орущего в зверином страхе грека никто не обращал внимания. Все смотрели на Жорика, ожидая, как тот поступит в следующее мгновение. А он поудобнее приладил костыль в ладони и крепче сжал ее.