— Расслабься, — отмахнулась мисс Харрингтон. — Там чертовски жарко.
Она уселась в дверях, затянулась сигаретой, выпустила облачко дыма и поглядела на свои ноги, а потом на папу.
— В чем дело, Зики? Я тебя обидела?
— Да что вы, — запротестовал папа. — Вовсе нет. Просто на мгновение мне ваше лицо показалось знакомым.
— С чего бы? — удивилась мисс Харрингтон.
— Мне было так жаль услышать о вашей анемии, — заверил папа.
— Как мило с вашей стороны. Тут вмешался доктор Северанс:
— Харрингтон самого худшего типа. Она никак не проявляется внешне. Оттого-то ее так трудно диагностировать и лечить. Признайтесь, ведь глядя на эту девушку, вы бы ни за что не подумали, что она чем-то больна?
— Да, пожалуй, — согласился папа.
— Послушай, — мисс Харрингтон повернулась к доктору, — а при чем тут этот селянин? Мы его усыновить собираемся, или как? Скажи ему, пусть катится колбаской, и поехали отсюда к чертовой бабушке.
— Придержи язык, — велел доктор Севе-ране. — Мистер Нунан собирается сдать нам место для лагеря на его ферме.
Мисс Харрингтон зевнула:
— Ну вот и ладненько.
— Тебе ведь нужны тишина и покой, не говоря уж о свежих овощах и фруктах.
— Всю жизнь мечтала. Папа поднялся.
— Мы собирались съездить в город закупить кое-какие продукты, — сообщил он. — Это не займет много времени, так что вы просто подождите, а на обратном пути мы покажем вам дорогу на ферму.
Доктор Северанс проводил нас до машины и, когда мы уселись, заговорщически наклонился к окну.
— Мне кажется, — сказал он папе, — будет неплохо, если вы не станете в городе особо распространяться о мисс Харрингтон. Лучше вообще никому не говорить. Сами знаете, как быстро разлетаются слухи, а я не хочу, чтобы ей досаждали толпы бестактных репортеришек.
— И словом не обмолвимся, — пообещал папа, повернул ключ зажигания и вдруг поинтересовался:
— Послушайте, а эта анемия не заразна?
Доктор Северанс покачал головой:
— Нет. Она практически не передается. Единственный способ, каким вы можете заразиться, это если вступите в уж очень тесный контакт с больной. — Он умолк и выразительно поглядел папе в лицо. — Но ведь у вас, конечно, хватит здравого смысла не делать ничего столь безумного.
— Особенно теперь, когда вы все так любезно прояснили, — подтвердил папа.
Мы выехали за поворот и очутились на шоссе. До города оставалось всего пять миль. Папа как-то странно притих. За всю дорогу я ничего от него не услышал, разве что один раз он воскликнул: “Бог ты мой!” — да и то обращался вовсе даже и не ко мне.
— Мисс Харрингтон такая славная, — говорю я ему. — Как ты думаешь, она не из благотворительности?