Музыка внезапно оборвалась. Доктор нащупал новую волну, где вещал какой-то мужской голос:
"А теперь местные новости. Полиция сообщает, что никаких «новых сведений по делу о сенсационном убийстве Винсента (Тигра) Лилли, потрясшем город неделю назад, пока не поступало. Лучшие полицейские умы по-прежнему пребывают в…»
Доктор повернул ручку дальше и снова заиграла музыка.
— Зато здесь ей будет просто замечательно, — продолжал он. — Именно такое место я и надеялся найти. Тут она получит покой, столь необходимый в ее состоянии. Вы, джентльмены, вероятно, и представить себе не можете, в каком опасном для жизни темпе приходится вращаться в светском обществе молодой девушке из хорошей семьи вроде мисс Харрингтон. Вечеринки, балы, приемы, благотворительные распродажи — ни минутки свободной. Скажу я вам, в сравнении с этим получить высшее медицинское образование — сущий пустяк.
Мисс Харрингтон кивнула:
— Верно, гиблое это дело, Макдуф.
— Что касается анемии, которая час за часом подтачивает ее силы, — вздохнул доктор Северяне, — то она поистине убивает ее.
Мисс Харрингтон допила свою порцию, поставила стакан на стол, встала и направилась к другой стороне трейлера, откуда можно было любоваться озером.
На ходу она вся как-то изгибалась и покачивалась, а папа и дядя Сагамор так беспокойно и напряженно смотрели на нее, словно боялись, что она вот-вот упадет.
Доктор Северанс разливался соловьем о том, как тяжело приходится дебютантке, что бы там это слово ни значило, а мисс Харрингтон стояла и глядела на озеро. Видно было, что она и впрямь очень скучает по дому и ей очень одиноко. Мне она нравилась, потому что, понимаете ли, она была такая славная и совсем не стремилась захапать тебя и выставить на посмешище, как те благотворительные дамы. Мне стало жалко ее, и я очень хотел, чтобы она избавилась от этой анемии, из-за которой ей пришлось уехать из дома и есть овощи.
Тут радио заиграло новый мотивчик, такой развеселый, ноги сами в пляс просились. Мисс Харрингтон по-прежнему смотрела на озеро, но я сразу заметил, что она прислушивается к радио: она начала переступать с ноги на ногу в такт музыке и слегка покачиваться. Вот уж было на что поглядеть.
Доктор Северанс так заговорился, что не видел ничего вокруг, но папа с дядей Сагамором уставились на нее во все глаза. Она повернулась к нам, словно бы танцуя на одном месте, но, казалось, нас даже не замечала. Взгляд у нее стал такой отрешенный-отрешенный, и она мурлыкала себе под нос мотив этой песенки. А потом снова отвернулась, и чтоб мне провалиться на самом этом месте, если она не потянулась рукой за спину и не расстегнула застежку той забавной штучки вокруг груди.