Заставить Ролло совершить подобное можно лишь силой. Поэтому они и решили похитить ее, чтобы со временем вернуть при условии крещения Ролло. Но до этого им надо победить Ролло, что сейчас, когда этот язычник так силен, само по себе является делом отнюдь нелегким. Поэтому с ее помощью они хотят начать войну с конунгом Нормандии на своих условиях еще до того, как он объединит под своим началом всех викингов во Франкии да еще призовет северян из Англии. Похищение жены Ролло и послужит началом военных действий, ибо этот язычник почтет делом чести вернуть себе свою жену и мать общепризнанного наследника.
Роберт говорил негромко и убедительно. И Эмма, словно против собственной воли, соглашалась с его страшными аргументами. Но все же она сопротивлялась.
— Вы думаете, я вам поверю? Вам нужна только его голова.
Роберт вздыхал, начинал объяснять снова, что им даже небезопасно погубить Ролло. Что это будет не лучший выход, тогда как для них куда более ценно заключить с Ролло союз, а главное — чтобы слава привлечения норманнов к миру с франками исходила от дома Роберта, а не Карла.
Появился Ги.
— Миссир, нам надо уходить. Светает.
Роберт лишь сделал ему жест удалиться. Стал продолжать. Но Эмма уже почти не слушала его. Ей вдруг пришло на ум, что действительно, как бы ни был сердит на нее Ролло, само ее похищение франками удар по его самолюбию и заставит его кинуться на ее поиски. Он может гневаться на нее, но он сделает все, чтобы вернуть ее, ибо он сам назвал ее своей женой, и его авторитет упадет в глазах соотечественников, если он не сделает все, чтобы отвоевать ее.
А тогда… О, она хорошо знала своего варвара. Чтобы он вновь ощутил потребность в ней, ему нужно добиться ее. Преграды для его чувств были как хворост для огня. Он вновь начнет желать ее, как и тогда, когда она была невестой Атли и он не имел на нее прав. Легкая добыча редко прельщала его. И он пойдет за ней.
Кто знает — может Роберт и прав. Чтобы заполучить ее, Ролло согласится на венчание в церкви с матерью его сына. А побег будет ее местью за измену. Он посмел избить ее, унизить на глазах у всех. Что ж, она покажет ему, что не так и беззащитна. Что ей есть куда уйти от его гнева. Она ведь предупреждала его, что не простит пренебрежения. И эта мысль согрела ее сердце, заставила запылать глаза.
Роберт уже умолк. Увидел задумчивое, сосредоточенное выражение в лице Эммы, увидел, как решительно и гордо она вскинула подбородок.
— Итак, моя принцесса, во имя Спасителя, страдавшего за нас на кресте, скажи «да».
Она лишь молча вложила свою руку в его ладонь. Роберт улыбнулся и даже поцеловал ее в лоб. Они вышли из грота. Было уже светло. Первые птицы подавали голос в лесной чаще. Где-то трубил олень. В основном же было тихо. Над рекой плыл туман — не различить в его пелене, где вода сходится с землей.