Она протерла нож. Оглядела рану скальда. Нога его выше колена распухла и потемнела до синевы.
— Что со мной сделают? — спросил Бьерн, когда она едва коснулась кожи. Поморщился. Боль стрельнула, как удар в сердце. До мозга. Он скривился, сцепив зубы. Эмма не ответила на его вопрос. Сказала, что ему придется потерпеть. Чтобы отвлечь его, стала рассказывать, как ее похитили. Но едва она сделала первый надрез, как Бьерн потерял от боли сознание.
Эмме не нравилось состояние Бьерна. Кровь выступала вместе с гноем, ей долго пришлось возиться, удаляя этот гной. Когда все было закончено, Бьерн так и не пришел в себя. Она вышла из комнаты, усталая, встревоженная. В конце прохода при свете плошки увидела силуэты Ги и епископа. Они не заметили ее в полумраке.
— Сегодня они восстановили вокруг стен камнеметные машины, — говорил Ги, — Я не ожидал подобного от этих варваров. К тому же, похоже, они делают осадные башни. Сколько мы еще выдержим? Где герцог, обещавший помощь?
Епископ стоял спокойно, лишь руки, теребившие четки, выдавали, что он нервничает.
— Боюсь, что это одному Богу известно.
— Что сие означает? — встрепенулся Ги.
— Это значит, что по всем срокам он уже должен быть здесь.
Оба какое-то время молчали, но потом епископ, словно извиняясь, произнес:
— На Эбля мы не очень-то рассчитывали. У него всегда семь пятниц. А вот Роберт… Это ведь была его идея. Его и этой женщины, что ранила норманна в серебряном плаще.
— Но она-то здесь, — пробормотал Ги. И вдруг заволновался. — Преподобный отче, я видел, что она сегодня была в парке аббатства. Не позволяйте ей этого. Она — лютый враг Эммы и…
Епископ перебил его раздраженно:
— Нам просто необходим Далмации. Он пленник у язычников, и они в любой миг могут казнить его. А он знает куда больше, нежели я, о приходе франков. Если этот Ролло вздумает пытать и выведает все…
Он резко умолк, увидев Эмму.
— В чем дело, дочь моя? Она приблизилась.
— Я сделала раненому перевязку. Но в той грязи подземелья, что вы его держите, я не поручусь ни за что.
— А куда его? — вдруг огрызнулся Ги. — Город переполнен ранеными, а Мы должны еще хлопотать о пленном варваре.
— Он дорог Ролло! Он его друг с детства! Она переводила взгляд с одного на другого.
— Я слышала, что вы говорили о Далмации. И если вы выслушаете меня, то я хочу вам предложить обменять его на Бьерна.
Они оба глядели на нее — епископ заинтересованно, Ги исподлобья, хмуро.
— Я вижу, ты готова душу поставить про заклад ради любого из этих язычников.
Эмма не придала внимания сарказму в его голосе. Главное спасти Бьерна. Он очень плох. А ей вряд ли и далее позволят за ним ухаживать.