Ролло постарался подавить раздражение. Бьерну пора понять, что он замыслил не набег на деревни и усадьбы с частоколом, а настоящую войну, где на пути у них встанут целые города, крепости, окруженные надежными стенами монастыри. Да, скальд никогда не был стратегом, его интересовали лишь слава и удача, о каких потом можно слагать хвалебные песни.
Поэтому Ролло перестал брать Бьерна с собой, предпочтя решать все с более толковыми помощниками Лодином, Гауком, Галем. Но все они нет-нет да и замечали Ролло, что его жена слишком много времени проводит с Серебряным Плащом. То они уезжают верхом, то катаются на лодке по Сене и рыбачат, то просто просиживают вместе вечерами, она поет, он что-то сочиняет. Нет, они никогда не бывают наедине и правила приличий соблюдают, однако их явная симпатия столь очевидна, что только слепец ее не заметит. И часто, когда Ролло, голодный и усталый, приходил вечером в покои к жене, то там было полно людей, лилась музыка, слышались песни, смех.
Сезинанда приносила детей, двоих своих и сына Эммы, кормилицей которого была. И Ролло видел, как его серьезный малыш Гийом улыбался Бьерну всеми ямочками, лез к нему на колени, но когда Ролло брал его на руки, начинал обиженно хныкать.
— Боги послали тебе отменного сына, — улыбался Бьерн, и сердце Ролло оттаивало. Мирная атмосфера, окружавшая скальда и Эмму, невольно передавалась и ему, и он молчал, хотя порой его пронизывала дрожь, когда он видел, как этим двоим хорошо вместе.
Странное дело, он был больше уверен в Бьерне, нежели в Эмме. Она не скандинавка, она кокетлива, падка на лесть. Ролло всегда казалось, что есть в ней нечто изменчивое. Но будь он проклят, он слишком любит ее. И ни разу не ударил, хотя сам видел, как она кокетничала, да и от поездки в Эвре она не отказалась.
Настал май. Город украсился зеленью. Люди танцевали и пели, приветствовали май. За городом вокруг шеста майского дерева устраивались танцы, состязания в беге и стрельбе. Пастухи старались пораньше вывести стада в поле, над опоздавшими смеялись, валяли их в траве. И все это среди подготовки к войне, когда кругом были вооруженные воины, пившие брагу в честь своих прошлых и будущих бранных побед.
Война и мир соседствовали. У норманнов приближалось время жертвоприношения богам плодородия, и Ролло собирался отбыть из города через несколько дней, чтобы принести жертву Фрею близ его города Гурне, где было главнейшее святилище этого бога. Когда Ролло сообщил об этом Эмме, она согласно кивнула, заявив, что по времени языческий праздник норманнов совпадает с христианской Троицей, когда она будет в Эвре.