Несмотря на то что Анна старалась держаться с достоинством, она чувствовала себя все хуже и хуже. Ее бросало то в жар, то в холод, а открытая спина, несмотря на пылающие камины и тысячи свечей, так замерзла, что тотчас после танца она попросила принести ей накидку и закуталась в нее, устроившись подле очага и отказавшись от всех приглашений. Лишь для Стенли она хотела сделать исключение, но уже во время очередного тура по залу ее стал мучить кашель, и сэр Томас сам поспешил сопроводить ее на место. Она не смогла даже дождаться десерта и попросила короля отпустить ее.
– Что с вами, дорогая? – с самым участливым видом осведомился Ричард. – Думаю, мне следует прислать вам лекаря.
Анна вздрогнула и невольно поискала глазами Джеймса Тирелла. Но его не было поблизости. Ей ничего не оставалось, как подчиниться и уйти в сопровождении слуг Ричарда, ибо она боялась, что потеряет сознание прямо в зале. Последнее, что она запомнила, удаляясь, – это полную торжества улыбку принцессы Элизабет.
«Бедное дитя», – только и подумала Анна, вспоминая, как семь лет назад сама оказалась в сетях Ричарда Глостера.
Два дня Анна провела в бреду. Когда она очнулась, то оказалось, что она уже находится в Сити, в городском особняке Ричарда – Кросби-Холл, куда ее перевезли после того, как врачи прописали ей полный покой, какого не могло быть в Вестминстере. Но, возможно, Ричард просто хотел ее изолировать от всех.
Анна испытала некоторое облегчение, лишь увидев рядом Дебору. К королеве почти никого не допускали. Было объявлено, что ее величество вновь поразил недуг, и болезнь ее, возможно, заразна. Только Деборе разрешили ухаживать за королевой. Баронесса была крайне обеспокоена тем, что нигде не видела Джеймса Тирелла. Как и Анна, она привыкла находиться под его покровительством и защитой. Теперь же особняк Кросби охранял некто Джон Несфильд, который, как говорили ранее, стерег в Вестминстерском аббатстве королеву Элизабет, и, хотя Дебора навела о нем справки и узнала, что это человек исключительной порядочности, который, служа королю-убийце, не запятнал себя ни единым преступлением, все же и королева, и ее придворная дама испытывали беспокойство.
– Что могло с ним случиться? – волновалась Анна.
– Ничего, – качала головой Дебора. – Я справлялась. Говорят, он все время в Вестминстере рядом с королем. Бог мой, миледи, не мог ли он предать вас и вновь стать ближним человеком Ричарда?
– Нет, – убежденно говорила Анна. Она не могла этого объяснить, но была совершенно уверена в чувствах Джеймса.
…В первый день нового 1485 года состоялось обручение Кэтрин Плантагенет с Уильямом Хербертом, графом Хантингтонским. Королева не присутствовала при этом, но Дебора по ее просьбе отправилась в Вестминстер. Анна, с трудом встав на колени перед Распятием, долго молилась за счастье дорогого для нее существа. Она не надеялась, что Ричард позволит ей проститься с дочерью перед ее отъездом, но она и не хотела этого, моля небо только об одном – чтобы жених и невеста как можно скорее покинули Лондон, удалившись в непокорные королю уэльские земли, где Хантингтон сможет уберечь свою нареченную.