Он поскакал по гати, свернул в ольшаник, пересек заводь, двигаясь тем же путем, что и Анна. Конь испуганно ржал, прыгая через рытвины, врезаясь грудью в заросли камыша.
Когда Ричард приблизился, Анне почти удалось вывести Миража на пригорок, но конь снова поскользнулся и почти по брюхо ушел задними ногами в укрытую одеялом тряски топь. Анна вновь закричала. Мираж перепугано ржал и бился, пытаясь опереться передними ногами на кочки, но они, одна за другой, погружались в болотную жижу.
Ричард спрыгнул с коня, ухватился за ствол тонкой осины и. нагнув его, двинулся к цепляющейся изо всех сил за гриву Миража Анне. Проваливаясь в топь выше голенищ сапог, он сделал шаг, другой, не решаясь подойти ближе из-за судорожных движений коня.
– Руку! – закричал он, наклоняясь вперед. – Прыгай с коня! Прыгай и хватайся за мою руку!
С широко открытыми глазами, не отпуская гривы, Анна трясла толовой.
– Прыгай, говорю тебе! Он погибнет, и ты вместе с ним!
– Нет!
– Безумная! Прыгай!
Наконец она разжала мертвую хватку пальцев и рванулась вперед, прямо в болотную жижу, и сейчас же провалилась до бедер. Ричард поймал ее и выволок на твердую землю. Анна тяжело дышала, ее била дрожь. Наконец она оглянулась.
– А Мираж?
Ричард взглянул на нее с бешенством.
– Не я загнал его в трясину! Анна едва не бросилась назад.
– Мираж!
После того как она спрыгнула с седла, конь сумел повернуться, и теперь, прижав уши, смотрел в их сторону, издавая время от времени жалобное ржание, словно смирившись с неизбежным.
– О нет!
Анна всхлипнула. Расширенные, налившиеся кровью глаза коня смотрели на людей с невыразимым ужасом. Внезапно Анна повернулась.
– Я так не могу. Ричард, что можно сделать?
– Мы даже не можем его пристрелить, чтобы избавить от мучений…
Голос его звучал сухо, но спокойно. Он с сожалением смотрел на погибающее животное.
Анна бросилась к зарослям кривых берез и ольхи и принялась ломать ветви, обдирая в кровь руки и лицо.
– Что вы делаете?
– Я не могу безучастно смотреть, как он гибнет по моей вине. Я попытаюсь…
«Дьявол! В этой душе нет и тени смирения! Чтобы смириться, ей надо расшибить лоб о стену».
Ричард грубо оттолкнул ее, выхватил кинжал и стал рубить тонкие стволы деревьев.
– Приведите моего коня!
Анна бегом кинулась выполнять приказ. О, если бы она всегда так беспрекословно ему повиновалась!
Увидев приближающегося с охапкой сучьев человека, Мираж вновь начал метаться и, лишь когда Ричард прикрикнул на него, приутих, испуганно прижимая уши и всхрапывая. Ричард бросил на колышущуюся топь срезанные деревца, образовав какое-то подобие хрупкого настила, и, осторожно ступая, начал приближаться к наполовину погрузившемуся в трясину иноходцу. Анна, держа под уздцы жеребца герцога, встала у самой кромки островка.