Порой, неся службу, Дайтон видел Анну Невиль. Между стеною и донжоном оставался свободный клочок земли, где баронесса создала нечто наподобие крошечного садика. Два-три куста шиповника, пара росших у самой стены сосен, кроны которых тянули свои ветви над зубцами парапета. Третья сосна каким-то чудом прижилась в расщелине скалы, и ее узловатый, искривленный ствол и кособокая крона покачивались под порывами ветра как раз там, где камень скалы переходил в каменную кладку замка.
В перерывах между дождями, когда солнце немного отогревало хвою, а среди розовых цветов шиповника начинали гудеть пчелы, Дайтон видел Анну, любившую посидеть в свободную минуту на скамье у основания стены с вышиванием на коленях. Она не обращала внимания на прогуливавшегося у нее над головой ратника. Иногда она приходила сюда вместе с детьми, что-то рассказывала им, и дети смеялись. Порой она являлась с книгой, и, если девочка с интересом слушала, что читает мать, у мальчика терпения хватало ненадолго. Он начинал ерзать, что-то выспрашивал и вскоре убегал во двор или по гранитным ступеням взбирался на стену и бежал в башню, где стояла бомбарда.
Здесь чаще всего можно было встретить старого тучного капитана Освальда Брука, седого ветерана Нейуорта, служившего еще отцу сэра Филипа. В одной из пограничных стычек он был тяжело изувечен, и, хотя леди Анна и выходила его, он уже не мог сесть в седло, а ходил, тяжело опираясь на костыль. Однако старый воин нашел себе иное занятие, всецело посвятив себя артиллерии замка. Он ухаживал за орудиями, как за детьми, чистил и смазывал их едва ли не ежедневно и беспрестанно втолковывал всем и каждому, как велико значение кулеврин и бомбарды, какой мощью они обладают, а также какая удача для Нейуорта, что в замке находятся эти огнедышащие жерла.
Но кумиром капитана Освальда была бомбарда в башне над скалой. Он велел соорудить над нею деревянный навес, чтобы уберечь от непогоды, и буквально не отходил от нее ни на шаг. Как узнал Дайтон, за три года, как бомбарда появилась в Нейуорте, из нее был совершен один-единственный выстрел, однако старший Освальд рассказывал об этом так, словно нигде в мире не бывало более важного события и даже горы Чевиота содрогнулись, когда с башен Нейуорта был дан залп.
Маленький Дэвид Майсгрейв, наслушавшись этих рассказов, испытывал перед бомбардой такое же благоговение, как и искалеченный воин, и это сдружило седого старика и юного наследника замка. Дэвид с трепетом прикасался к огромным каменным ядрам, сложенным пирамидой у края башни, ласково, как доброго коня, гладил ствол орудия из сваренных железных полос, стянутых стальными обручами. Освальд в сотый раз с важностью пояснял, что эта бомбарда привезена из Венеции, где лучше всего умеют делать этих стреляющих ядрами гигантов, а изготовил ее некий Бартоломее Кремонский.