Однако и он был наслышан о грандиозном скандале, который разразился в свое время в Англии, когда получил огласку тайный брак вдовы Генриха V с уэльсцем Оуэном Тюдором. И хотя Тюдор поклялся на Библии, что его союз с королевой Екатериной освящен церковью, ему не поверили, а несчастную французскую леди обвинили во всех смертных грехах. Нет, Филип Майсгрейв не желал такой судьбы для своей Анны. Пусть уж лучше тайна Нейуорта останется тайной, а весь мир продолжает считать младшую дочь Уорвика погибшей.
Когда Филип отбил у шотландцев двух путников-англичан и привез их в Гнездо Бурого Орла, он был несколько обескуражен, узнав, кем является один из спасенных. Он даже хотел было переправить его во владения графа Нортумберлендского, полагая, что Генри Стаффорд, пэр Англии и свояк короля, будет пользоваться там лучшим уходом и большим почетом. Однако Анна тотчас догадалась, что беспокоит Филипа.
– Тебе не стоит так волноваться. Фил, – мягко сказала она мужу. – Я никогда не встречала Стаффордов, а они – меня. Мы с герцогом почти ровесники, но всегда жили в разных концах королевства. К тому же этот юноша тяжело болен, его нельзя перевозить сейчас куда-либо, поскольку это может его убить.
Филип уступил, хотя в глубине души все же не был спокоен. Однако время шло, и Стаффорд и в самом деле не вызывал у него никаких подозрений. Но сегодня вечером все опасения Филипа возродились вновь. Заподозрил ли Бэкингем что-либо или приписал все обычному любопытству сельской леди? Во всяком случае, Филипу очень не пришлись по вкусу его заключительные слова о сходстве между леди Майсгрейв и герцогиней Кларенс.
К Филипу неторопливо приближался по стене ратник. Холодный лунный свет горел на металлическом острие его короткой пики. В такие морозные ночи не сладко нести службу на стенах Нейуорта. Филип видел, как стражник притопывает и, зажав пику локтем, хлопает себя по бокам руками в меховых рукавицах. Барон внезапно почувствовал, что совершенно замерз под легким шерстяным плащом, накинутым поверх замшевой куртки. Поежившись, он сбежал по гранитным ступеням на нижнюю площадку стены, к двери, ведущей во внутренние покои.
Он прошел сводчатым коридором, миновал большой зал и поднялся на третий этаж донжона, где находилась их спальня. Войдя к себе, он обнаружил, что Анна еще не ложилась. Обхватив колени, она сидела на разостланной у огня медвежьей шкуре. Филип осторожно приблизился и, опустившись в стоящее рядом кресло, стал смотреть на нее. Кажется, она плакала незадолго до его прихода, но сейчас стремилась скрыть это и отвернулась.