– Осторожней, милорд!..
Широко расставив ноги, герцог вглядывался туда, откуда долетали шум и захлебывающийся лай собак. Теперь он слышал и басовитый звук рога, возвещавшего, что зверь поднят. Голоса собак звучали с протяжным подвыванием, и они, засунув в пасть зверя толстую жердь, взнуздают и свяжут его.
Все решали мгновения. Придавленный к земле, зверь вовсе не собирался сдаваться. Генри не успел и глазом моргнуть, как вожак стряхнул его с себя и одним движением клыков разорвал шею державшей его собаки. В лицо герцогу ударил фонтан крови, шерсть зверя стала скользкой, и он ринулся вперед в тот самый миг, когда Ральф уже был совсем рядом.
– Ушел! Ушел! – вопил герцог, в ярости хватая окровавленные комья снега и швыряя их вслед зверю. Опомнившись, он кинулся ловить за повод коня.
Подоспели ловчие, мимо в сосредоточенном молчании пронеслись псы, и, пока Генри садился в седло и поворачивал коня, он оказался уже в самой середине лавины охотников.
За поворотом ущелье расширялось, но скалы оставались почти неприступными. Впереди слышался шум водопада, пробившего себе узкий проход среди скал и по уступам скатывавшегося к болотистой низине. Волки, проникнув в эту часть ущелья, оказались в западне. Бэкингем понял это, едва увидев, что творится здесь: собаки, волки, всадники смешались в пестрый воющий и рычащий клубок.
Краем глаза Генри заметил на вершине скалы синий плащ баронессы, но сейчас ему было не до любезностей. Он поскакал вперед, где толпились конные охотники, а в середине образовавшегося полукольца шла ожесточенная схватка. Волк расшвыривал собак, огрызался и лязгал оскаленными клыками. Около десятка псов кружили вокруг него, но едва лишь какой-нибудь из них бросался к зверю, как тот сбивал его с ног и разворачивался, ожидая следующей атаки. Он был затравлен, но, видимо, решил дорого продать свою жизнь.
– Уберите собак! – раздался звучный голос барона Майсгрейва.
Он соскочил с коня и, держа в руке длинный охотничий нож, неторопливо двинулся к волку. Собак, лаявших и бесновавшихся, растащили в стороны. Вожак остался в одиночестве, но, едва заприметив направляющегося к нему человека, весь подобрался, вздыбив шерсть на загривке. Филип двигался осторожно, обходя зверя по дуге и заставляя его поворачивать негнущуюся шею. Это длилось несколько долгих минут. Люди притихли, и даже собаки как будто угомонились. Внезапно зверь оскалил свои огромные желтоватые клыки и с глухим урчанием прыгнул.
Все произошло молниеносно. В прыжке зверь сбил с ног человека, но тот успел схватить его за глотку и, рывком перебросив через себя, опрокинуть на спину. В следующий миг лезвие вспороло брюхо вожака до самого паха. Брызнула темная кровь, пятная снег, и огромный зверь забился в судорогах.