Противник отказался от атак "ильюшиных" и навалился на Стефана Ивлева. Тот по радио попросил оказать ему помощь. Я приказываю звену Ишанова сопровождать "илы", которые легли на обратный курс, а со своим звеном на полном газу взмываю на высоту 2000-2500 метров. Осматриваю район, где ведет бой Ивлев с шестью Ме-109 и четырьмя ФВ-190. "Мессершмитты" изготовились для атаки Ивлева, но мы упредили их удар: свалились на них внезапно. Хорошо прицелившись, я почти в упор дал длинную очередь по ведущему, и его самолет взорвался. Остальные "мессеры" перешли в пикирование. Мы не погнались за ними. Надо было разогнать "фоккеров", с которыми дрались ребята Ивлева. Теперь Стефан занимал выгодное положение. Я сам видел, как летчик М. В. Голик срезал одного фашиста.
Во время воздушного боя в наушниках шлемофона много раз было слышно: "Вот тебе за моих друзей, а тебе за "Молодую гвардию"!" А Юрий Иванов восклицал: "За Олега Кошевого и за Александра Самкова!"
В этой горячей воздушной схватке ярко проявились крепкая дружба летчиков, товарищеская взаимопомощь. Григорьев и Иванов спасли Нестеренко, Ваня Дубинин помог Озерному, Павел Сузик - Шахраю.
Вернулись мы на аэродром, окрыленные радостью победы. Ничего, что фюзеляжи многих машин пробиты снарядами и пулями. Техники и механики немедленно приступят к ремонту самолетов.
Командир полка похвалил летчиков и поставил новую задачу: подготовиться к перелету в Невольное, расположенное в 15 километрах северо-восточнее Карачева. Он подчеркнул, что аэродром этот находится недалеко от линии фронта, поэтому с целью маскировки надо подходить к нему на высоте 300-500 метров.
К исходу дня все было готово. Группами по четыре - шесть самолетов мы произвели посадку в Невольном. Оно оказалось разрушенным. Да и вокруг не уцелело ни одной деревни. С северной стороны аэродрома находилось болото, поросшее кустарником, далее начинались Брянские леса.
Технический состав передовой команды и летчики заправили самолеты, замаскировали их ветками. Ужин приготовили на открытом воздухе под небольшим, наскоро сооруженным навесом. За вечерней трапезой много было разговоров о том, как мы сегодня выполняли клятву мести за наших друзей, за молодых героев Краснодона.
Невдалеке гремела артиллерийская канонада. Только на следующий день она утихла: наши войска продвинулись вперед, линия фронта отодвинулась от аэродрома примерно на 20 километров.
Особенно сильное сопротивление противник оказывал на рубеже Людиново, Дьяково, то есть на подступах к Брянску. Много раз мы вылетали на задание, но линия фронта далее Белых Берегов и Людиново на запад не отодвигалась.