Живых осталось четверо. Трое из них успели уже после боя крепко хватить из фляжек, а может быть, и повредились в уме, говорить с ними было непросто. Лейтенанта Нефедова нашли в мелком, наспех отрытом окопчике, где он едва помещался сидя, опираясь затылком на бруствер. Руки он прижимал к животу; под задранной гимнастеркой, измазанной в липкой земле, белели намотанные щедро и беспорядочно бинты. Глаза его были закрыты, бледные губы обкусаны, лицо осунулось и стало почти неузнаваемым.
Донской наклонился над ним.
- Жив, - сказал он уверенно. И спросил раненого: - Можешь поговорить с командующим?
Нефедов, с видимым усилием, приподнял веки. Глаза его где-то блуждали, смотрели как бы сквозь людей. При виде генерала едва обозначилось в них удивление.
- Так это вы с парома со мной говорили? - спросил он каким-то бесцветным голосом. - А я думал, с берега. И чего, думаю, шум у него такой? Ну, значит, лично будете принимать?..
Он опять закрыл глаза.
- Что он сказал? - спросил генерал. И тоже наклонился к раненому. - Что принимать, Нефедов?
- Плацдарм, товарищ Киреев, - ответил раненый. - Плацдарм... Или вы уже не Киреев?.. Там, на хуторе, еще два "Федьки" прячутся. Ушли. Вы уж как-нибудь их сами...
- Ты не беспокойся, - сказал генерал. И спохватясь, что еще что-то должен сказать, добавил: - Спасибо тебе, дорогой. Считай, ты уже на Героя представлен.
- Вам спасибо, - ответил Нефедов не скоро, и было не понять, улыбается он или кривится от боли. - Но мне уже не нужно ничего... Видите, схлопотал очередь... Теперь мне бы только покоя...
- Кого б ты еще назвал, четверых? - спросил Донской, раскрывая планшетку. - Кто, по-твоему, особо отличился?
- Никто. Мы не отличались... Мы все старались... Как я могу кого-то обидеть?
- Всем ордена будут. Но кто-то же больше всех сделал, - говорил Донской ласково-терпеливо, но и настойчиво. - Князев, заместитель твой? Еще кто?
- Старший сержант Князев погиб самым первым. У него бутылка разбилась в руке. При замахе. Может, пуля попала... Не знаю, не видел. Видел, как он горит факелом. И нельзя было потушить никак... Там он лежит, узнать его можно. Вы только осторожно тут ходите, вдруг кто стрелять начнет... в полусознании.
- Князеву посмертно, - сказал Донской, взглянув вопросительно на генерала. - Кого еще назовешь?
- Никого. Никому ничего не нужно посмертно. Я это хорошо знаю. И мне тоже не нужно, когда умру. И если выживу - не нужно. Я слишком многое понял... Только говорить трудно... А помните, - он снова открыл глаза и тотчас закрыл, - вы написать обещали?..