– А что, есть о чем?
– Если честно, то нет, – признался Артуро. – Пустышка.
В комнате наступило тягостное молчание. Очень хотелось, чтобы у меня в мозгу вдруг молнией вспыхнула гениальная догадка. И тогда я бы очень тихо, но уверенно пробормотал что-то, и кто-нибудь – ну, например, Артуро – попросил бы повторить погромче, и все бы с удивлением воззрились на меня... Что и говорить, красивая картина нарисовалась в воображении, не хватало одной лишь мелочи: той самой гениальной догадки. Да и негениальных тоже не наблюдалось. Впрочем, возможность высказаться у меня вскоре появилась. Ринель вдруг заявила:
– Говорят, что свежий взгляд всегда лучше. Ну-ка, Айше, скажи, что ты думаешь по поводу всего этого?
И вместо того чтобы претворять в жизнь честолюбивые мечты и демонстрировать способности к гениальному озарению, пришлось мямлить:
– Ну, я не знаю... Может быть, это такое... – Поток моей фантазии иссяк, не успев хлынуть, и я беспомощно замолчал. Тут такие зубры ничего придумать не могут, чего от меня-то ждать?!
– Мудро. Действительно, это именно такое, – вежливо согласилась Ринель и прикрыла свои яркие глаза частоколом из длинных ресниц. – Тайна и загадка, – добавила она через минуту молчания. Судя по лицу эльфиянки, больше всего на сей момент ей хотелось послать все тайны и загадки мира далеко и надолго, а самой засесть за любимое вышивание. Или чем светлые эльфы занимаются, когда нечем заняться?
– Может быть, посмотрим на ситуацию с другой стороны – вяло спросил Лорд. – Например, попробуем решить, кому это выгодно?
– Ну и кому? – без интереса спросил Ак-Барс. Опять молчание. Лорд, отработав свою долю обязанностей по заполнению тишины хоть какими-то звуками, вновь браться за это благородное дело не спешил. Теперь не выдержал я:
– Ну так надо разузнать! Выяснить! А вдруг этот грош – какая-нибудь особая монета, например, неразменная? Или, скажем, первая монета, которую Кравлин заработал в жизни, и на нее завязано все его богатство?! Некто хочет завладеть ею и таким образом получить власть над остальными деньгами.
– Погоди, погоди... Точно. "Селезень-скряга и его племянники". – Название, когда его произнес Лорд, прозвучало... как диагноз. А я, похоже, покраснел – только теперь сообразив, что всего лишь пересказал одну из сюжетных линий детского сериала.
– Ничего, ничего, – подбодрил меня Артуро, – по крайней мере версия ничуть не хуже любых других.
– Хуже, – отозвалась Ринель. – Будь грош особой монетой, неужели Кравлин бы нам не сказал, а?
Мохноног, который до сих пор не садился на место, остывая после стычки, наконец подал голос: