– Скорее иди переодеваться. Где ты был все это время?
– Разговаривал с Джулией Моттрем. – Ты с ней знаком? Ах, да, вы ведь дружили с ее алкоголиком-братом.
Боже, как она была ослепительна!
– Она тоже очень высокого мнения о твоей внешности.
– У нее был роман с Боем.
– Не может быть.
– Он так говорил.
– А ты подумала, – спросил я, – как твои гости будут грызть эту икру?
– Знаю. Ледяная, как камень. Но ведь есть все остальное – она открыла блюда со всевозможными глазированными лакомствами. – И потом, гости обычно как-то умудряются все съесть. Помнишь, мы один раз ели креветок ножом для разрезания бумаги?
– Разве?
– Милый, это было в тот вечер, когда ты поставил вопрос ребром.
– Мне помнится, что вопрос ребром поставила ты.
– Ну хорошо, в тот вечер, когда мы обручились. Ты не сказал, как тебе нравятся мои приготовления.
Приготовления, помимо лебедя и цветов, состояли из одного стюарда, уже задвинутого в угол импровизированной винной стойкой, и другого стюарда, с подносом, пользовавшего относительной свободой передвижения.
– Мечта киногероя, – сказал я.
– Кстати о киногероях, – отозвалась моя жена, – именно об этом мне нужно с тобой поговорить.
Она прошла вслед за мной в мою каюту и говорила со мной, пока я переодевался. Ей пришло в голову, что при моем интересе к архитектуре мое истинное призвание – создавать декорации для фильмов, и она пригласила сегодня двух голливудских магнатов, дабы расположить их в мою пользу.
Мы вернулись в гостиную.
– И, пожалуйста, милый, я вижу, ты невзлюбил моего лебедя, но только не говори ничего при помощнике капитана. С его стороны это было очень любезно. И потом, знаешь, если бы ты прочел об этом в описании пира в Венеции шестнадцатого века, ты наверняка сказал бы: вот когда надо было родиться.
– В шестнадцатом веке в Венеции он был бы совсем другой.
– А вот и наш Санта Клаус! А мы как раз стоим и восхищаемся вашим лебедем.
Помощник капитана вошел в каюту и обменялся со мною мощным рукопожатием.
– Дорогая леди Селия, – сказал он, – если вы завтра утром оденетесь во все, что у вас есть с собой самого теплого, и отправитесь вместе со мной на экскурсию по пароходному рефрижератору, я покажу вам целый ноев ковчег таких тварей. Тосты сейчас прибудут. Их пока не подали, чтобы они не остыли.
– Тосты! – повторила моя жена, словно это превосходило самые утонченные чревоугоднические мечты. – Ты слышишь, Чарльз? Тосты!
Вскоре начали собираться гости; благо им ничто не мешало появиться вовремя.
– Селия, – говорили они, – какая огромная каюта, и какой восхитительный лебедь!