Хотя в жизни братья шли разной дорогой, но искренне уважали выбор другого. Энрике знал, что и брату подчас нелегко приходится в роли наследника семейного предприятия Валдесов, на которого возложены все надежды и упования отца, человека сурового и требовательного.
Гоня недостойные мысли прочь, Энрике упрямо тряхнул головой. Джемайма, как жена Цезаря, выше всяких подозрений.
- Ты только помни, - предупредил он, - держи свои руки подальше от моей девушки. Снова полезешь к ней с поцелуями - уши оборву!
На лицо Гарсии вернулось прежнее нахальное выражение.
- Но-но, полегче. Что-то я не помню, чтобы она официально признала тебя своим парнем. Так что вакансия свободна.
Зная, что несносный братец просто пытается позлить его, Энрике не снизошел до ответа - повернулся и вышел.
Как ни странно, но Джемайма ждала его возле лифта. Вся напряженная, брови сведены, на лице застыло угрюмое выражение.
- Джулия! - Он распахнул объятия, но тут же спохватился и смущенно опустил руки. - То есть Джемайма. Прости, я случайно. Привык думать о тебе, как о Джулии. Но Джемайма тебе идет больше.
Молодая женщина лишь печально качнула головой, но ничего не сказала.
- Я рад, что ты подождала меня, - продолжил он, боясь, что она в любой миг может снова сорваться с места и убежать - во всяком случае, вид у нее был именно такой. - Пойдем куда-нибудь и поговорим. Только подальше отсюда. Подальше от Гарсии и его паршивого дома моды.
Она упорно глядела куда-то в сторону. Наконец медленно повернула голову. Взгляд ее умолял лишь об одном - о правде.
- Скажи мне кое-что. Я должна знать наверняка, прежде чем смогу хорошенько обдумать весь этот кошмар.
- Никакой это не кошмар! - горячо возразил Энрике. - Лично я могу с ходу назвать тебе пару-другую очень даже приятных моментов со времени первой нашей встречи в пятницу.
Но Джемайма все хмурилась. Меж бровей пролегла незнакомая морщинка - и Энрике хотелось поцелуями разгладить ее. С субботнего вечера он только и мечтал о том, чтобы возвратиться в то положение, в котором их застал тот телефонный звонок.
Благоразумие, однако, подсказывало: Джемайму сейчас лучше не трогать. Не то легко и в глаз схлопотать. Судя по виду, сейчас она церемониться бы не стала.
- В том-то и беда, - пробормотала она наконец. - Ты ведь считал, что мы в пятницу встретились впервые в жизни.
- Но ведь так оно и было.
- Для тебя. Но не для меня.
Энрике кивнул. В словах ее была своя логика.
- Ну да, само собой, ты-то думала, что мы уже знакомы. Ну и что с того?
Но вместо того, чтобы смягчить Джемайму, слова эти только добавили масла в огонь. Она ожгла его сердитым взглядом.