- И как долго это будет продолжаться?
- Всего лишь столько времени, сколько займет пересказ сновидения.
- А будет больно?
- Это трудно предвидеть.
- А что, если не получится?
- Тогда понадобятся другие, более действенные меры. Сейчас нам ни к чему о них говорить - это не доставит ни удовольствия, ни пользы. Но хватит об этом. Готовы ли вы начать?
Герцогу не оставалось ничего иного, как согласиться. Он мрачно кивнул. Охватившее его ощущение беспомощности было незнакомо и неприятно, поэтому он обернулся к своему спутнику.
- Ты меня сюда привел, Бескот. Если что случится, лично будешь отвечать.
- Я? Но, честное слово, ваша милость...
- Герцог сейчас соберется с мыслями, - скомандовал Нуллиад, - и постарается восстановить по порядку детали своего кошмара.
- В этом нет нужды. Мне при всем желании их не позабыть.
- Сосредоточьтесь.
Герцог сидел молча, с недовольным лицом. Бескот Кор-Малифон также не проронил ни слова. Тишина нарушалась лишь звуком низкого, еле различимого напева, сходившего из уст мудреца Нуллиада. Слоги падали в размеренной каденции. Нуллиад отрешенно застыл с обращенным внутрь себя взором. Постепенно поле его внутреннего видения настолько расширилось, что стало понятно: он достиг стадии Познания. Изгой приблизился к герцогу Повону, который взглянул на него с опаской.
Приложив руку к герцогскому лбу, Нуллиад приказал:
- Повествуйте видение свое во всех подробностях.
Герцог Повон ощутил вторжение чуждого интеллекта. Его затрясло, на лице появилась целая гамма чувств. Они нашли свое отражение в лице Нуллиада.
- Что ты со мной вытворяешь? - Голос герцога срывался. - Твое Познание ошибается. Что ты делаешь с моим мозгом?
- Я к нему лишь прикасаюсь. Познание никогда не подводит Нуллиада. Описывайте видение. - Герцог закусил нижнюю губу. Мудрец Нуллиад сделал то же самое. Выражение его лица стало таким же испуганным и капризным, как у герцога, совершенно непохожим на его собственное. - Говори же!
Последовало подробное описание повторяющегося кошмара: от развалин замка Грижни, лежащих под пламенеющим небом, сырого подвала-узилища, со светящимся белым призраком и до воскресшего мстителя Террза Фал-Грижни. Герцог Повон говорил запинаясь. Время от времени он умолкал, чтобы облизнуть пересохшие губы. Нуллиад повторял его жесты. Когда повествование закончилось, на время воцарилось молчание.
Мудрец Нуллиад убрал руку ото лба герцога и отступил от своего посетителя. Цепь познания разомкнулась. Тревога герцога утихла, дыхание восстановилось. Через несколько мгновений к нему уже настолько вернулось душевное равновесие, что он спросил чуть ли не беззаботно: