И в том, и в другом случае отпадала необходимость в морозильнике.
* * *
Счастливые колумбийцы пережевывали и глотали мясо бедной коровы, когда их разнесло на куски последнее слово в развитии высоковзрывчатых веществ. Слово это было «дагонит». Дагонит являлся, так сказать, дитятей значительно более слабого взрывчатого вещества производства той же фирмы, называвшегося «глакко». Образно говоря, глакко породил дагонит, а оба они были потомками греческого огня, пороха, динамита, кордита и тринитротолуола.
Таким образом, можно сказать, что колумбийцев за их отвратительное обращение с коровой постигла быстрая и страшная кара – во многом благодаря большемозглым изобретателям дагонита.
* * *
На фоне того, как грубо обошлись с коровой, майор Рикардо Кортес, лающий быстрее звука, представал истинным рыцарем, подобным рыцарям древности. Он и ощущал себя им, хотя знать не знал ничего ни о корове, ни о том, куда угодила его ракета. Связавшись по рации со своим командованием, он доложил, что «Bahia de Darwin» уничтожена, а также попросил передать своему лучшему другу, подполковнику Рейесу, который днем выпустил ракету по аэропорту и теперь отдыхал на земле, три слова по-испански: «Ты был прав».
Рейес поймет: этой фразой его друг признавал справедливость того. Что по остроте вызываемого наслаждения пуск ракеты не уступал любовным утехам. Кортесу никогда не суждено было узнать, что он поразил вовсе не «Bahia de Darwin», – как друзьям и близким колумбийцев, которых разорвало на котлеты, не дано было узнать, что сталось с ними.
* * *
Ракета, поразившая аэропорт, с точки зрения дарвинизма, безусловно, оказалась значительно эффективнее той, что угодила в «Сан Матео». Ибо первая уничтожила тысячи людей, птиц, собак, кошек, крыс, мышей и прочих живых существ, которые иначе могли бы дать потомство.
Взрывом же в болотистой дельте уничтожены были только четырнадцать членов команды, порядка пятисот обитавших на судне крыс, несколько сот птиц да некоторое количество крабов, рыбы и тому подобного.
Главным образом взрыв этот представлял собой неэффективный удар по нижнему звену пищевой цепочки: миллиардам и миллиардам микроорганизмов, которые, вместе со своими экскрементами и трупами своих предков, составляли почву этой заболоченной местности. Взрыв не слишком повредил им, поскольку они были не слишком чувствительны к внезапным зачинам и концовкам. Они никогда бы не смогли совершить самоубийство в духе *3игфрида фон Кляйста – за баранкой автобуса, с твердым намерением покончить с жизнью.
Они просто неожиданно перенеслись с одного места на другое, пролетев по воздуху, вместе со значительной долей прежнего окружения, и плюхнувшись наземь в конце пути. Многие из них даже пережили величайший расцвет в результате этого взрыва, получив в качестве подкормки останки коровы, крыс, команды и других представителен более высоких жизненных форм. Ибо сказано «Мандараксом»: