— Томас! Томас! — вновь звонко крикнул Витя. — Где ты? Иди сюда! — и свистнул.
Пес не появился.
— Дед, что это с ним? На голос не отзывается. Ну-ка, позови ты.
Илья Андреевич вытряс пепел из своей старой трубки, посмотрел на темнеющее небо, на горизонт. Илья Андреевич прекрасно знал, что стоит взобраться на холмы, как сразу же откроется бесконечная панорама, будет видно темно-свинцовое осеннее море, уходящие под утлом к берегу свайные волноломы. Он приложил руки ко рту и своим надтреснутым, уже несильным голосом прокричал:
— Томас, ко мне! Томас, ко мне!
Послышалось какое-то рычание, затем далекий глухой лай.
— Бежит, — сказал Илья Андреевич и принялся набивать трубку душистым табаком.
Вите дым не нравился, а вот как пахнет свежий табак он любил.
— Дед, дай понюхать, — обратился внук.
— Подойди, понюхай, — старик развернул кисет.
Мальчик сунул в него нос, а затем принялся чихать.
— Да постучи же по спине, дед. От этого твоего табака…
— Ты же сам просил, — рассмеялся Илья Андреевич. — Ладно, пойдем искать пса.
Он взял Витю за плечо и они двинулись по сухой траве, то спускаясь в низины, то выбираясь — туда, к холмам, где начиналась территория когда-то аккуратно огороженная проволокой, а сейчас лишь обозначенная покосившимися бетонными столбиками с табличками.
Вновь послышался лай.
— Томас! — крикнул Илья Андреевич, а Витя, сунув пальцы в рот, звонко свистнул.
— Сюда, сюда, скорее!
Когда мужчина и мальчик добрались до густых зарослей колючего кустарника, Илья Андреевич остановился и тяжело перевел дух.
— Ну и забрели мы с тобой, Витя, сегодня черт знает куда. Уже и поселка не видно.
— Как это не видно, дед! Вон огоньки, видишь?
— Где?
— Вон, вон, — мальчик показал рукой на едва заметную цепочку мерцающих огоньков.
— А, вижу.
Шагах в пятидесяти от них послышалось рычание, тявканье, какая-то возня, затем Томас протяжно заскулил, завыл и вновь зло зарычал.
— Что это там? — спросил мальчик, прикладывая ладонь к уху.
— Да черт его знает! Может кота какого ловит, они здесь бегают, на мышей охотятся.
— Нет, дед, ты что! Разве на котов он так рычит? Он же их не боится.
— Томас никого не боится.
— Но рычит по-странному.
— Может залез куда под камень, кот чертов, а Томас достать его не может.
— Жалко кота, — сказал мальчик.
И вдруг послышался жуткий громкий вой, затем тявканье, рычание, треск ломаемых кустов.
— Пошли за мной! — закричал Илья Андреевич, хватая Витю за плечо и таща вперед. — Скорее, скорее, что-то там неладное! Бегом!
Они стали продираться сквозь колючие кусты, которые царапались, цеплялись за одежду. Витя прикрывал лицо как мог и едва поспевал за дедом.