В небольшом скверике при больнице Тамара с пристрастием допрашивала Дорогина. Несмотря на жаркую погоду, она раз за разом запахивала ворот халата, и Сергей физически ощущал, как слабо греет ее тело изменившая состав кровь.
Наводящими вопросами Тамара уже уличила его в обмане, заставила признаться, что он на самом деле сопровождает на башню поклонников экстремального туризма.
– Не хотел тебя беспокоить. Многим кажется, Там гладкие стены. На самом деле есть за что цепляться. Плюс страховочные узлы – захочешь, не сорвешься.
– Ты же за других отвечаешь. Кого, кроме тебя, привлекут за несчастный случай? И срок запросто получить можно.
– Может, мне из дому не выходить? Тогда уж точно не попаду в историю. Ты ведь знаешь: сидя в кресле, такой, как я, бабок не закалымит.
– Ну что ты за человек такой? Куда ни посмотришь, везде люди в галстуках ходят и сильно не парятся. Поговорят по мобильнику, поставят подпись пару раз, съездят в ресторан на деловую встречу…
А денег куры не клюют.
– Выходит, они умные, а я у тебя дурак.
– Ты не дурак, ты самый лучший. Просто обидно бывает.
– Только не думай, что кому-то бабки слишком легко достаются. Внешне может быть все цивильно, а под галстуком нервы как струны натянуты.
У меня, если посмотреть, образ жизни поздоровее.
Особенно сейчас – физические нагрузки на свежем воздухе. Всякая гадость ниже висит, а у нас на башне воздух, считай, горный. Если я там долго продержусь, обязательно махнем туда с тобой на пару. Увидишь, какая красотища.
– Со мной на пару в хорошее место уже не махнешь.
Дорогин взялся ее ободрять, настраивать на лучшее. Эта процедура стала привычной. Вроде бы от его слов ничего не зависело. Но каждый раз Тамара слушала их с надеждой, как старую песню про любовь, которая никогда не наскучит.
Попрощавшись, он отправился в Останкино. Второй рабочий день начинался в десять вечера, в этот раз они с Зыгмантовичем должны были отработать ночное восхождение. Именно по ночам Сергею предстояло выполнять свои обязанности проводника.
Белорус уже представил своего преемника дежурным техникам каналов и прочему персоналу.
От них Муму узнал, что Зыгмантович раньше полуночи не появится.
В ночную смену народу на башне находилось меньше и обстановка была поспокойнее. Начальство всех рангов почти полностью отсутствовало, рядовым электрикам и электронщикам не было нужды имитировать бурную деятельность. Пока аппаратура работала нормально, они болтали по телефону с друзьями и знакомыми, играли в преферанс или шахматы, часами разговаривали «за жизнь».