– С ним все в порядке. Он очень сожалеет обо всем, что случилось, – покривил душой Борис Степанович, желая успокоить дочь. – Он передает тебе свои самые искренние извинения.
– Нужны мне его извинения!
– Конечно, не нужны. Главное – он пообещал больше не решать свои проблемы посредством вас. В случае чего мы с ним сами будем обо всем договариваться, а вы от этих дел останетесь в стороне.
– Слава Богу! – облегченно вздохнула Ирина, но отец жестом остановил ее:
– Но это еще не все, дочь.
Ирина сразу же насторожилась, но тут же успокоилась, увидев в полумраке комнаты, как радостно расплылось в улыбке лицо отца.
– У меня сегодня счастливый день!
– Это из-за того, что меня избили? – подтрунила над ним Ирина, но он не уловил шутки:
– Как ты могла подумать! Да я…
– Папа, перестань. Я шучу.
Он помолчал немного, пытаясь вернуть то прекрасное настроение, которое сбила ему дочь. Наверное, новости и впрямь были приятные, если через минуту Борис Степанович вновь радостно заулыбался.
– Я разговаривал с Игнатенко, – сообщил он.
– Это кто?
– Мой партнер.
– Еще один?
– Нет, то есть да. Но он не бандит, не думай.
Это офицер, служит в Таджикистане. Он поставляет мне наркотики. Порошок идет через него.
– И что?
– Пропавший порошок нашелся!
Генерал объявил об этом торжественно и гордо, явно ожидая, что дочь по достоинству оценит столь важное сообщение и выразит самую бурную радость. Однако Ирина почему-то не проявила энтузиазма.
– Что ж, я рада за тебя, отец, – очень спокойно отреагировала она.
– Ты что, не поняла?
– Что я должна понять?
– То, что Муса теперь не будет иметь ко мне никаких претензий! То, что вы со Светланкой и с Алешкой теперь в полной безопасности!
– А что, папа, претензии со стороны Мусы все-таки оставались?
– Ну конечно, доча! Порошок-то я должен был достать так или иначе!
– Ясно.
– А теперь – все кончено!
– И ты рад?
– А ты что, нет? Ты что, дочка, не понимаешь – ведь теперь нам можно быть спокойными! – Борис Степанович удивленно посмотрел на дочь – он не понимал ее реакции. Генерал так радовался своему успеху, так упивался сиюминутным облегчением, так гордился решением проблемы с последней партией наркотиков, что заглядывать дальше, в перспективу, был просто не в состоянии.
Иное дело – его дочь.
Ирина хорошо понимала, что отец добился у судьбы только отсрочки – пройдет полгода, год, а может, и всего неделя, и ситуация повторится опять, только, возможно, в более страшном, трагическом варианте. Она смотрела на счастливое лицо отца и думала – а стоит ли ему объяснять это сегодня, когда он так счастлив? Стоит ли ему портить настроение именно сейчас?