Станислава затаилась и от страха закрыла глаза, представив себе, что дверь сейчас откроется и на пороге возникнет муж с отрезанной головой нового любовника в руке. Она и с закрытыми глазами отчетливо видела, как подрагивающие пальцы Нестерова сжимают перепачканные кровью волосы, как покачивается отрубленная голова, а затем с грохотом летит на пол и катится к ней.
Дверь скрипнула. Станислава вжала голову в плечи и готова была завизжать.
– Что тут у вас? Где он? – проговорила Аннушка, опасливо ступая в гостиную. Газовый револьвер она держала перед собой двумя руками и нервно водила им из стороны в сторону.
Услышав женский голос, Станислава открыла сперва один глаз, затем второй.
– Развяжи, – попросила она.
Аннушка взвизгнула и чуть было не нажала на спуск. Ей показалось, что дом кишит бандитами.
– Здесь никого нет, они ушли.
Наконец вдова банкира отыскала нож, потому как туго затянутые узлы не хотели поддаваться ни пальцам, ни зубам, и разрезала путы.
– Это он тебя так? – имея в виду Нестерова, участливо спросила Аннушка, прижимая к себе подругу.
– Нет, они.
– Кто?
– Их муж прислал. Они его увезли.
Аннушка ничего не могла понять из объяснений Станиславы, да и та сама толком не сообразила, что произошло.
– Я знаю, что надо, – вдова банкира бросилась к бару. Ей было известно верное средство, испытанное не раз на себе. Женщина плеснула в широкий стакан граммов сто пятьдесят водки «Абсолют», вбросила в жидкость три кубика льда и заставила выпить дрожащую Станиславу все спиртное без остатка.
Манекенщица хрустела льдом, стакан стучал о зубы. Через пару минут ее бледное лицо прояснилось, глаза заблестели.
– Тебя чуть не убили? – ахнула Аннушка. – Надо в милицию звонить, – она схватила трубку, лежавшую на ковре. Та все еще издавала короткие гудки.
– Нет, – завизжала Станислава, вырывая телефон из рук Аннушки, – ни в коем случае! Это муж прислал людей, чтобы они убили его.
– Радуйся, что сама осталась цела.
Аннушка опустилась на ковер, сложила ноги по-турецки и тоже глотнула водки – прямо из горлышка.
– Фу ты черт! Вот она, тяжелая женская доля.
Хоть мне повезло, когда мужа взорвали, живу теперь свободно. А раньше! Как вспомню, страшно делается. Однажды мой благоверный, царство ему небесное, – Аннушка перекрестилась, – на десять дней меня в спальне запер. И было бы за что! На улице с мужиком познакомилась и в летнем кафе с ним посидела.
Телефон зазвенел. Обе женщины инстинктивно отпрянули от него, словно перед ними стояла бомба с часовым механизмом.
– Ответить? – спросила Станислава.
– Кто это?